У российских обывателей Таджикистан ассоциируется, прежде всего, с трудовыми мигрантами, которых в РФ реально присутствует более миллиона. Более памятливые вспомнят, что эта центральноазиатская страна когда-то входила в состав Советского Союза. И лишь самые «продвинутые», напрягшись, расскажут про горные пики-семитысячники в ней и принадлежность таджиков к индоевропейцам. Но и на этих «задворках мира» (опять же, с точки зрения обывателя) бушуют политические страсти, а лидер таджикского государства довольно серьёзно влияет на геополитические расклады.
Кто вы, господин Рахмон?
После отставки Нурсултана Назарбаева Эмомали Рахмонов, ради «возвращения к историческим корням своего народа» переименовавшийся в 2007 г. в Рахмона, стал руководителем постсоветского государства, правящим дольше всех. Ведь на высшем государственном посту Таджикистана (на тот момент — Председателя Верховного Совета республики) он оказался менее чем через год после распада СССР. Уже в 1994 году, после восстановления президентской должности, прочно занял и её.
Все исследователи деятельности Рахмона сходятся на том, что избран руководителем Верховного Совета он был не на основании непререкаемого авторитета в глазах жителей республики, а как компромиссная фигура, устраивающая большинство вооружённых и политических группировок. Хотя, конечно, были и те, кто сразу же не воспринял нового главу государства, назвав его «вероломным и одиозно коммунистическим». Тем не менее итогом компромисса стало восстановление законным правительством контроля над столицей страны и последующее вытеснение исламистов и «демократов» на территорию Афганистана. Вместе с появлением Рахмона на высшем государственном посту в Таджикистане «власть ленинабадских», правящих с 1937 года, сменилась «властью кулябских», поскольку отныне именно этот регион стал основным «поставщиком» руководящих кадров.
Горячий южный темперамент руководителей военных группировок, формально вошедших в состав национальной армии, трижды — в 1996, 1997 и 1998 гг. — заставлял отдельных формальных и неформальных лидеров воинских частей поднимать мятежи против центральной власти. Урегулировал возникающие в связи с этим проблемы Рахмонов разными способами: когда уговорами и гарантиями неприкосновенности главарям мятежников, а когда и применением военной силы.
Как, например, в 1997 г., когда правительственные войска не только вытеснили курган-тюбинских мятежников Махмуда Худойбердыева к Худжанду, где разгромили, но и изгнали с территории страны. Позже, в 1999 г., был изгнан в Афганистан полевой командир Мулло Абдулло, а когда посмел вернуться через десять лет и продолжить боевые действия, дело закончилось его уничтожением в ходе военной операции.
Окончание гражданской войны, подавление мятежей и установление относительного (не без некоторых антиправительственных выступлений на окраинах, например, в Горном Бадахшане) мира в стране стало поводом для присвоения Эмомали Рахмону в 2015 г. пожизненного титула «Основатель мира и национального единства — Лидер нации».
Сгусток противоречий
Несмотря на то, что вплоть до 1994 года Эмомали Рахмон состоял в Коммунистической партии Таджикистана, за что националисты и исламисты и не доверяли ему, самая высокогорная постсоветская республика не избежала «демократических преобразований». Как обычно, выразившихся в сносе памятников коммунистическим вождям и массовых переименованиях всего, что связано с именами советских и вообще русских знаменитостей. Переименованиях улиц, городов, парков и даже горных вершин. Это назвали «умеренной декоммунизацией и десоветизацей». А разве она не умеренная, если в стране даже единственный памятник Ленину остался? Хотя празднование 9 мая, в отличие от некоторых республик бывшего СССР, сохранили. Скорее всего, из-за того, что отец президента воевал в Великую Отечественную войну и даже был награждён двумя орденами Славы.
Не обошлось и без уступок националистам в языковом вопросе. Несмотря на то, что русский язык по Конституции является языком межнационального общения, он полностью вытеснен из официального делопроизводства, все обращения в государственные учреждения могут подаваться исключительно на таджикском. Полностью запрещена публикация законодательных актов на русском языке, а также регистрация в ЗАГСах фамилий, заканчивающихся на «-ов» и «-ев».
При этом противостояние президента с исламистами вызвало и положительные преобразования в общественно-политической жизни страны. Таджикистан — одно из немногих государств Центральной Азии, где власть неодобрительно относится к обучению молодёжи в зарубежных медресе.
По словам Рахмона, «они там вместо мулл становятся террористами и экстремистами». В результате под угрозой уголовной ответственности почти 80% уехавших на учёбу в Египет, Иран, Пакистан, Объединённые Арабские Эмираты вернулись на родину буквально в течение месяца. Было также запрещено посещение школьниками мечетей вместо учебных занятий.
Не от сладкой жизни
После гражданской войны и разрыва производственной кооперации жители и без того небогатого Таджикистана окончательно обнищали: по данным Всемирного банка к 1999 г. ниже черты бедности оказались 83% населения страны. И для многих единственной возможностью получить хоть какой-то доход стал выезд на заработки в другие страны: Россию, Казахстан, страны Европы, США, Южную Корею. И, по оценкам экспертов, их денежные переводы родственникам превышают 30% ВВП Таджикистана.
Этот факт не остался незамеченным «лидером нации»: в стране для частных лиц официально запрещены пышные свадьбы, поминки, празднования. Вплоть до запрета учителям иметь золотые зубные коронки, детям приезжать в школу на машине, а также пользоваться мобильными телефонами. Запрещены и различные школьные праздники, оплачиваемые родителями. Всё это делается для сокращения затрат семейных бюджетов.
Но даже рост экономики страны, происходящий в последние годы, зачастую вызывает недовольство среди населения. В первую очередь — из-за неравномерности развития экономики, связанной с клановостью в высших органах власти. Самый крупный по площади и самый высокогорный регион, Горный Бадахшан, является наиболее отсталым, что вызывает недовольство населения центральной властью. Из-за чего к нему обращено пристальное внимание со стороны правоохранителей. Что, в свою очередь, вызывает дополнительное раздражение: бадахшанцы, имеющие некоторые отличия от остальных таджиков в языке и укладе, считают себя оккупированными душанбинскими властями.
На геополитическом распутье
В международных отношениях Рахмону тоже приходится серьёзно лавировать между различными центрами сил. И не только глобальными, как Китай, Россия и США, но и региональными, среди которых важнейшим для Таджикистана является соседний Афганистан. Хотя, конечно, во влиянии на эту страну заинтересованы Турция и Иран. Второй — как страна, населённая родственным народом, а первая — из желания распространить влияние на всю Центральную Азию, в которой таджики являются единственным народом, не относящимся к тюркам. В этом плане Анкара использует риторику не «единого Великого Турана», а выступает в роли «оплота ислама», хотя важность исламского фактора для турок на порядок ниже фактора тюркского.
Но именно для таджикского руководства наиболее важными на данный момент являются отношения с соседним Афганистаном, где этнических таджиков живёт даже больше, чем в Таджикистане. Причём эти отношения создают серьёзные угрозы для страны.
Дело в том, что Рахмонова связывают давние дружеские связи с семьёй Ахмад-Шаха Масуда и его сыном Ахмадом, ныне являющегося лидером афганских таджиков, оппозиционным правительству «Талибана» (здесь и далее — организация под санкциями ООН за террористическую деятельность). После ухода из Афганистана американцы всячески помогают любым силам, выступающим против талибов (здесь и далее — члены организации под санкциями ООН за террористическую деятельность), а Панджшерское ущелье, являющееся «цитаделью» Масуда-младшего, превращено ими в антиталибский плацдарм, американский анклав на афганской земле.
Поэтому Рахмон уже добился не создания «Великого Таджикистана», концепцию которого разработали американские аналитики, с включением в состав своей страны части афганской территории, населённой этническими таджиками, а статуса враждебного Афганистану государства. Ведь Масуд отбился от талибов в немалой степени за счёт поддержки Душанбе. Статуса со всеми вытекающими из многосоткилометровой границы между странами последствиями.
Помогут ли ему в противостоянии с талибами американцы, сами пытающиеся наладить контакты с «Талибаном», вопрос открытый. Ведь, как известно, США никогда никому не помогают «просто так», «ради хороших отношений». Даже вкладывая деньги в таджикскую армию, обучая таджикских военных и проводя совместные со странами региона военные учения, они видят Таджикистан не иначе, как свой будущий плацдарм в Центральной Азии. Да и самого Эмомали Рахмона они, напомню, считают «авторитарным правителем», которого неплохо было бы поменять на какого-нибудь «демократического», покорного любым американским указаниям. А если ещё и антироссийского, учитывая «магистральный путь» США на полную ликвидацию российского влияния в регионе, то ещё лучше. Не стремлением ли понравиться Вашингтону продиктован последний демарш Рахмона, касающийся «неуважительного отношения России к небольшим странам»?
С другой стороны, Рахмон прекрасно осознаёт, что пока его «американские друзья» не набрали силу в Таджикистане, защитить Таджикистан от исламистов и экстремистов ему поможет лишь Россия, являющаяся лидером ОДКБ и имеющая военную базу на таджикской территории. Помимо того, такое усиления влияния США вряд ли потерпит соседний Китай, которому Рахмон недавно уже сделал уступку, отдав 1100 квадратных километров (менее 1%) своей территории. А ведь Пекин претендовал на 20% площади Таджикистана.
Всё продаётся, всё покупается
Опека американцами Таджикистана, стараниями Эмомали Рахмона вставшего на антиталибские позиции, конечно, приносит очень небогатой стране немалые дивиденды. Только за последние десятилетия американцы влили в РТ около 350 миллионов долларов только на «обеспечение безопасности». Проведено более 40 военных тренингов, в которых обучили боевым навыкам более 10 тысяч военнослужащих РТ, более 2 тысяч силовиков прошли специальное обучение в США. В 2022 г. выделили почти 3 млн долл. на укрепление безопасности границ. Не далее как в августе этого года Штаты провели на территории Таджикистана военные учения с участием 7 стран. Как считает военный эксперт Нурлан Досалиев, таким способом организатор учений анализирует будущий театр военных действий.
По словам Досалиева, лидерам западных стран и чиновникам Госдепа США, зачастившим в последнее время в Душанбе, удалось связать нынешнее руководство РТ рядом обязательств. И не только ближайшее окружение Рахмона, но и многих силовиков, порой, просто купленных тем или иным образом. По сути, создана целая сеть агентов влияния, минимальной задачей которой является подача Рахмону недостоверной информации о состоянии в стране и близ её границ. Добавим к этому ещё одну сеть прозападных «интернет-активистов», раскачивающих ситуацию при каждом более или менее удобном случае, будь то волнения в Горном Бадахшане или пограничный конфликт с Кыргызстаном.
При внимательном рассмотрении ситуации можно отметить явные признаки предстоящей смены власти в стране. Даже в действиях самого Эмомали Рахмона, озаботившегося подготовкой преемника. Причём, в соответствии с восточными традициями, связанного с президентом родственными узами.
Транзит с возможным продолжением
Речь идёт об «операции «Транзит власти», затеянной «Спасителем отечества». И, по замыслам Рахмона, возглавить государство после собственной отставки или ухода по естественным причинам должен его сын.
Да, Рустам Эмомали не обладает харизмой отца. Настолько не обладает, что таджикское телевидение упорно не допускает в эфир фрагментов его выступлений, где звучал бы голос сына действующего президента. За что оппозиционеры прозвали того «великим немым». Совершенно не исключено, что малоопытный в делах государственного управления экс-футболист в американских планах может фигурировать в качестве временной фигуры, которая самим фактом нахождения на высшем государственном посту поможет им взорвать ситуацию в регионе. Ведь если Рахмонов сумел заручиться поддержкой силовиков, лавируя между их различными группировками, то его молодому и неискушённому сыну придётся заново выстраивать с ними отношения: таков уж Восток, где взаимоотношения между чиновниками в значительной мере выстроены на личном уважении или неуважении.
Разумеется, какое-то время «бывший» президент, да дарует ему Аллах долголетие, будет сдерживать напор недовольных, пользуясь именно собственным влиянием. Но и оно не бесконечно. Даже в данный момент в стране существует серьёзное недовольство засильем «кулябских». Кроме того, нельзя забывать и про интересы тех, кто плотно сидит на доходах от наркотрафика: Таджикистан является основной перевалочной базой в торговле выращенных в Афганистане наркотиков.
А что будет дальше?
А дальше, скорее всего, последует новая смена власти, уже без всякого «планового» транзита. Очень уж она нужна США, чтобы раскачать ситуацию в регионе и подорвать влияние России. И не просто нужна. Они ещё и подготовили почву для неё, навязывая стране собственное военно-техническое сотрудничество и прикармливая потенциальных «своих людей». Тем более, представители американской элиты, несмотря на заигрывания с Рахмоном, продолжают считать нынешнего лидера Таджикистана авторитарными правителем, а страну — авторитарным государством.
