С 2022 года туркменская дипломатия адаптируется к глобальным изменениям и угрозам: после долгого перерыва Ашхабад вновь активизирует отношения с Россией. Дипломатическая стратегия Туркмении развивается вокруг выгодных бизнес-проектов и развития логистики – прежде всего по транспортировке газа. Роль России, Китая и Турции во внешнеполитической стратегии Ашхабада проанализировала к. и. н., старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН Елена Ионова в статье для научного журнала «Россия и новые государства Евразии».
В июле 2022 года Сердар Бердымухамедов утвердил разработанную МИД Концепцию внешнеполитического курса нейтрального Туркменистана на 2022–2028 годы, предполагающую дальнейшее укрепление безопасности и нейтрального статуса страны. Также документ предусматривает диверсификацию внешнеэкономических отношений: по словам бессменного главы ведомства Рашида Мередова (занимает пост главы МИД Туркменистана с 2001 года. – Прим. Ia-centr.ru), Концепция учитывает изменения в глобальной экономике и направлена на более активное участие Ашхабада в международных финансово-экономических институтах.
При этом сохраняется преемственность с курсом экс-президента. Гурбангулы Бердымухамедов продолжает активно участвовать в международных саммитах, его визиты в партнерские страны предваряют либо подкрепляют визиты преемника. После январской реформы Гурбангулы возглавляет Халк Маслахаты Туркменистана (Народный совет – бывшая верхняя палата парламента, выделенная в самостоятельный орган. – Прим. Ia-centr.ru), в компетенции которого находятся вопросы безопасности, внутренней и внешней политики.
Модернизация и логистика: Туркменистан сближается с Россией
В ходе визита Сердара Бердымухамедова в Москву в июне 2022 года была подписана Декларация об углублении стратегического партнерства между Россией и Туркменистаном. В январе 2023 года состоялся визит премьер-министра РФ Михаила Мишустина в Ашхабад. В рамках визита состоялся представительный бизнес-форум, в ходе которого были подписаны более 50 новых контрактов на сумму 150 млрд рублей. Стороны договорились, что бизнес-миссии российских регионов начнут посещать Туркменистан на регулярной основе – в настоящее время с Ашхабадом постоянно взаимодействуют более 60 субъектов Российской Федерации, включая Астраханскую область и Республику Татарстан.
Присутствовавший на форуме министр экономического развития РФ Михаил Решетников заявил, что Москва готова оказать Ашхабаду кредитно-экспортную поддержку в области нефти и газа, геологической разведки, фармацевтики и т. д. Сегодня в Туркменистане реализуется 20 инвестиционных проектов с российским участием на сумму $3,5 млрд. Россия заинтересована в поставках туркменистанских овощей и текстиля, со своей стороны предлагая поставки продукции химпрома, машинно-технического и нефтегазового оборудования. На форуме отмечалась заинтересованность сторон в снятии таможенных барьеров, а также в возможном участии Туркменистана в интеграционных проектах, связанных с ЕАЭС.
Программные внешне- и внутриполитические документы Ашхабада предполагают активное развитие энергетики и транспорта. В этих условиях Туркменистан активно сближается с Россией, предлагающей стране долгосрочное партнерство в области модернизации инфраструктуры. Кроме того, сближение с Москвой можно трактовать как попытку Ашхабада снизить зависимость от Китая.
В начале 2022 года Ашхабад утвердил программу «Возрождение Шелкового пути», нацеленную на развитие авто- и железнодорожных магистралей, морских и авиаперевозок. Перед Россией, в свою очередь, стоит задача найти новые пути выхода на внешние рынки. В частности, руководитель «Газпрома» Алексей Миллер предложил Ашхабаду долгосрочное партнерство по закупкам туркменского газа (в 2021 году объем газовых поставок Туркменистана в РФ увеличился вдвое). Станислав Притчин не исключает, что Москва также может предоставить Ашхабаду свою газотранспортную сеть для поставок туркменского газа в Европу в обмен на транзитные платежи.
Стремясь к диверсификации экспорта, Россия после ухода США из Афганистана начала проявлять интерес к незавершенному проекту TAPI (Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия) – так, Москва может поставить Ашхабаду трубы и другое оборудование для строительства газопровода. Однако расширение проекта до «Большого TAPI» – с участием России и Казахстана – может вызвать противодействие Запада, сохраняющего влияние на Нью-Дели и Исламабад. Кроме того, обсуждаются планы транзита российского газа в Южную Азию через газотранспортную систему Туркменистана и Ирана.
Россия также заинтересована в развитии железнодорожной и автомагистрали коридора «Север – Юг», связывающего ее с Ираном и Индией. По предварительным данным, объем транзитных железнодорожных грузов, проходящих из России через Туркмению, в 2022 году вырос в четыре раза. Стороны намерены расширить партнерство в области каспийских перевозок: помимо постоянного морского сообщения по маршрутам Туркменбаши – Астрахань и Туркменбаши – Махачкала, налаживается паромный транзит между портами Оля (Россия) и Туркменбаши.
Со своей стороны Москва предлагает Ашхабаду помощь в модернизации газотранспортной, энергетической и иной инфраструктуры, в подготовке кадров и разработке месторождений. Так, ведутся переговоры об участии российской компании «Силовые машины» в модернизации Марыйской ГЭС и ТЭЦ в городе Туркменбаши, а российская нефтегазовая компания «Лукойл» планирует подключиться к разработке каспийского месторождения Достлуг в качестве оператора.
«Всестороннее» партнерство с Китаем
КНР сохраняет ведущие позиции в туркменской внешней политике. Ашхабад остается главным поставщиком газа в КНР: в 2022 году Туркменистан продал Китаю 34 млрд кубометров голубого топлива на сумму $10,2 млрд. КНР доминирует в экономике страны и остается главным импортером туркменского газа – при этом доходы от импорта Ашхабад вынужден тратить на погашение китайских кредитов (по разным оценкам, Туркмения получила от Китая в долг от 8 до 12 млрд долл., в июне 2021 года Ашхабад объявил о погашении задолженности).
В начале 2023 года Сердар Бердымухамедов прибыл с официальным визитом в КНР: стороны объявили о достижении «всестороннего» уровня сотрудничества, а главным результатом встречи на высшем уровне стала договоренность ускорить строительство четвертой ветки газопровода Туркменистан – Китай (ранее в феврале 2022 года в ходе визита Бердымухамедова-старшего в Пекин было достигнуто предварительное соглашение о начале строительства). Предполагается, что ветка D, которая пройдет по территории Таджикистана и Киргизии, выйдет на проектную мощность в 65 млрд кубометров в год.
Пекин предлагает Туркмении помощь в развитии транспортной сети – речь не только о международном транспортном коридоре Китай – Киргизия – Туркменистан – Иран, но также о развитии авто- и железнодорожного сообщения между Китаем, Киргизией, Узбекистаном и Туркменистаном. Для КНР это вклад в реализацию проекта «Пояс и путь», который может быть сопряжен с туркменской программой «Возрождение Шелкового пути».
Пекин расширяет технологическую экспансию в Туркменистан, предлагая партнерство в области телекоммуникаций и орбитальных спутников. Кроме того, можно ожидать активизации сотрудничества двух стран в военной сфере – в ходе январской встречи Си Цзиньпина и Сердара Бердымухамедова стороны договорились усилить партнерство армии, спецслужб и правоохранительных органов. Ранее, в 2019 году, Пекин приостановил военный экспорт в Туркмению – вероятно, это было вызвано задолженностью Ашхабада по китайским кредитам.
Нынешняя активизация контактов в сфере безопасности может быть связана с рисками на афганской границе Туркменистана – учитывая, что Китай заинтересован в политической стабильности стран-партнеров.
Газовые амбиции Эрдогана
Эксперты отмечают, что проекты Анкары в сфере газовых поставок из Центральной Азии нацелены на усиление позиций Турции как центра топливных продаж, в рамках которого страна сможет формировать цены на голубое топливо. Кроме того, Анкара продолжает зондировать возможность полноценного подключения Ашхабада к ОТГ – в настоящее время Туркмения остается в организации в качестве наблюдателя.
Турецкий лидер Реджеп Тайип Эрдоган активно продвигает предложенную Владимиром Путиным идею превращения Турции в экспортный газовый хаб, перенаправляющий топливные потоки из постсоветских стран в Европу. На сегодня Анкара является важнейшим звеном поставок из России в Европу по маршрутам «Турецкий поток – 1» и «Турецкий поток – 2». Кроме того, через Турцию проходят Трансанатолийский (TANAP) и Трансадриатический (TAP) трубопроводы Южного газового коридора, прокачивающие газ из Азербайджана.
Ашхабад относится к турецким инициативам весьма сдержанно. 14 декабря 2022 года состоялся саммит Турции, Азербайджана и Туркмении, посвященный организации газовых поставок с каспийского месторождения Достлуг. Но конкретных логистических решений принято не было.
При этом любой из возможных маршрутов транспортировки туркменского газа в Азербайджан сопряжен со значительными проблемами.
Так, проект Транскаспийского трубопровода, обсуждающийся с 1990-х годов, сопряжен с известными техногенными и экологическими рисками. Предполагается, что он пройдет по дну Каспия, подключившись к системе Южного газового коридора. Помимо рисков сейсмической активности в акватории между Баку и Туркменбаши, проект на сегодня не имеет документального оформления и финансирования.
Эрдоган предложил использовать танкерные поставки через Южный газовый коридор. В этом случае газ нужно сначала сжижать, а потом разжижать. На сегодня у Туркменистана и Азербайджана нет необходимых терминалов, на организацию соответствующей инфраструктуры может уйти около 10 лет. Третий вариант – своповые (по обмену) поставки туркменского газа в Азербайджан через территорию Ирана. С 1 января 2022 года такие поставки ведутся, однако их объем остается незначительным, не превышая 1,5–2 млрд кубометров в год. По оценкам экспертов, ожидать увеличения поставок по данному направлению в ближайшее время не стоит.
