Денис Борисов, заведующий лабораторией Центра региональных сравнительных исследований «Россия — Центральная Азия» Новосибирского государственного университета экономики и управления, специально для «ВЭС 24» подводит итоги саммита «Центральная Азия — Китай»
— Как вы оцениваете итоги второго саммита «Центральная Азия — Китай»? Чем он стал примечателен, по вашему мнению?
— Если 1-й саммит «Центральная Азия — Китай» в Сиане сохранял туман неопределенности по поводу начала трансформации внешней политики Пекина по отношению к Центральной Азии, то после встречи в Астане все сомнения развеялись. Китай демонстрирует новый подход к развитию межгосударственных отношений со странами Центральной Азии, качественно переработав свой центральноазиатский вектор внешней политики.
Во-первых, несмотря на то, используется популярная дипломатическая форма «С5+», по содержанию — это движение по пути институционализации межгосударственных отношений между Китаем и пятью государствами региона. Появление постоянно действующего секретариата для формата «ЦА-КНР» (штата профессиональных чиновников) свидетельствует о том, что Китай начинает инклюзивную историю отношений со странами региона, предлагая более интенсивную модель взаимодействия на основе большей нормативно-правовой, управленческой и финансовой ответственности.
Во-вторых, по итогам встречи подписано 12 соглашений и создано три центра: по борьбе с бедностью, по обменам и сотрудничеству в области образования, по борьбе с опустыниванием. Когда я выше говорил про большую ответственность, имелось ввиду именно это — результативность двух саммитов «ЦА-КНР» уже может дать фору всем остальным подобным форматам с участием США, ЕС, Японии и др., счет которым идет на десятки.
В-третьих, Китай показал, что может работать с ценностями и смыслами на международном уровне. Си Цзиньпин представил на суд региональной общественности концепт «Дух Китай — Центральная Азия», который вплетается в ключевой идеологический концепт Поднебесной – «Сообщество единой судьбы человечества». Более того, именно на этом саммите страны Центральной Азии приняли эти китайскую ценностную максиму, что было зафиксировано подписанием Договора «О вечной дружбе».
Какие точки новые роста экономики для отношений «Китай — ЦА»?
— Поиск новых точек роста является приоритетной задачей для развития китайско-центральноазиатских экономических отношений. То, что на поверхности – озвучил президент Токаев: «в Центральной Азии сосредоточены 20% мировых запасов урана, свыше 17% – нефти, 7% – природного газа, а также внушительные залежи редкоземельных металлов… потенциал сотрудничества в этой отрасли… огромен». Однако, это продолжение уже имеющихся хозяйственных практик, которые могут оказывать количественное, но не качественное влияние. Страны региона прямо заявляют о необходимости расширения экономической сложности хозяйственных отношений между КНР и ЦА через создание высокотехнологичных производств, выпускающих продукцию с высокой добавленной стоимостью. Реализация подобного видится, прежде всего, в сфере сельского хозяйства, производстве материалов из редкоземельных элементов, цифровая инфраструктура. Однако, пока предпосылки для качественного изменения структуры экономического взаимодействия между КНР и станами ЦА просматриваются слабо. Из 12 соглашений, которые были приняты по итогу встречи, 9 связаны с вопросами торговли и логистики, что говорит о сохранении прежних приоритетов.
— Что вы думаете о перспективах для сторон в контексте ядерной энергетики и модернизации инфраструктуры?
— Решение вопросов энергетической достаточности является одним из ключевых элементов для развития конкурентоспособной экономики. На сегодняшний день Казахстан уже потребляет энергии больше, чем производит. Закономерно, что Аккорда анонсировала большие планы по наращиванию энергогенерирующих мощностей до 2035. Однако, энергетика — это очень капиталоёмкая и технологичная вещь, и без привлечения внешних участников казахстанские планы электрификации мало осуществимы. По этому направлению мы видим целенаправленное вовлечение как российской, так и китайской сторон. Это видно по последним решениям, когда Росатом и CNNC выбраны в качестве ведущих компаний для первой и второй АЭС соответственно. Более того, Пекин в не меньшей степени заинтересован в энергетической стабильности Центральной Азии, поскольку именно этот регион является первым звеном в реализации проекта «Пояс и путь», который слабо сочетается с вероятностью энергетического шатдауна.
— Президент Токаев в ходе визита Си Цзиньпина в Казахстан заявил, что «Китай никогда не ставит политических условий». Как вы оцениваете значение этих слов?
За этими формулировками содержится недвусмысленная критика современной дипломатической практики стран коллективного запада в целом и США в частности. С казахстанской стороны была использована более дипломатичная формула в рамках многовекторности, которая намекает на политический шантаж со стороны стран Запада. Си Цзиньпин в своём выступлении обозначил позицию Китая более конкретно: «в тарифной или торговой войне не будет победителей. Односторонность, протекционизм и гегемонизм нанесут ущерб и другим, и самому себе».
— По итогам саммита главы государств подписали Договор о вечном добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между странами ЦА и Китаем. Что это означает на языке дипломатии?
Полагаю, что расширение американо-китайского противостояния побудило Пекин к более решительным действиям в Центрально-Азиатском регионе. Китая осознал, что отсидеться в дипломатических окопах, уже не получится. Руководство Поднебесной прекрасно осознаёт военно-морские возможности коллективного запада по блокировке ключевых морских торговых сообщений. По этой причине стабильность и предсказуемость социальных процессов в Центральной Азии становится критически важным условиям для эффективного противостояния Китая американскому давлению. Подписание Договора о вечном добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Китаем, Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном, Туркменистаном и Узбекистаном — есть ни что иное как «подстелить соломку», страховка на случай попыток США ангажировать страны региона к возможному санкционному давлению на КНР. Си использует интересную формулировку: «Дух Китай – Центральная Азия» служит руководящими принципами для поддержания многовековой дружбы и сотрудничества между нашими странами. Обеспечить его неукоснительное соблюдение и дальнейшее развитие – наша общая задача». Очевидно, что Китай сделал выводы из истории с отношений между РФ и США.
