В соответствии с решением пленума ЦК КПСС 24-26 ноября 1962 г. 21 декабря 2021 г. был учреждён Комитет партийно-государственного контроля (КПГК). Окончательно его функции и кадровый состав были утверждены 20 апреля 1963 г. (1).На создании специализированного контролирующего органа настаивали в преддверии, в ходе и после пленума многие областные, краевые и республиканские отраслевые структуры РСФСР и Белоруссии. Основным движущим мотивом этой инициативы стала кризисная ситуация в сельском хозяйстве страны – прежде всего, на большей части территории РСФСР и Белорусской ССР – вследствие небезызвестных хрущевских сельскохозяйственных «экспериментов», прикрываемых приятной для руководства СССР отчётностью с мест.
Напомним, что министерство государственного контроля, созданное в 1928 г. (до 1946 г. – наркомат), было упразднено в 1957 году, в результате настойчивых просьб руководств большинства советских республик, кроме РСФСР и Белоруссии (едва ли это можно считать совпадением). Разрастаясь вширь и вглубь вскоре после 1953 года, в обмен на фактическую ликвидацию административно-контрольных функций Центра, лояльная Хрущёву номенклатура на «окраинах» согласилась поддерживать его внутреннюю политику, в том числе сумасбродные экономические эксперименты.
«…Наиболее сложная ситуация складывается в животноводческой отрасли и производстве мяса, масло-молочных продуктов в РСФСР, – указывалось в направленной в ЦК КПСС докладной записке КПГК в середине января 1963 г. – Вследствие массового убоя скота в 1958-62 гг. для перевыполнения планов по соревнованию с США в производстве этих продуктов. Негативно сказывается также возрастающая нехватка кормов вследствие массовой замены традиционных сельхозкультур кукурузой, распространения негативной для сельхозпочв практики ежегодного сева зерна по зерну, игнорирования агробиологических нормативов». Сохранение этих и смежных тенденций приведет к тому, что СССР «будет вынужден увеличивать импорт зерновых и продуктов животноводства», прогнозировали авторы бумаги. Так и произошло: уже с 1963 года советский импорт этой продукции – в основном из США, Канады, Австралии, Новой Зеландии, Аргетины, Уругвая – увеличивался ежегодно, вплоть до распада СССР. А в 1962 году, на фоне острого продовольственного кризиса, по стране прокатились выступления трудящихся против нехватки и удорожания продовольствия: самым значительным, отражённым в политической публицистике и даже у кинематографе, стало выступление в Новочеркасске, подавленное войсками. Из менее известных можно упомянуть беспорядки в Сумгаите Азербайджанской ССР, участники которых, мягко говоря, крайне невежливо обращались с портретами «дорогого Никита Сергеевича», что отражало отношение к нему практически по всей стране.
Несмотря на тревожные сигналы с мест, упомянутый документ КПГК советским руководством был проигнорирован: очковтирательство набирало всё большие обороты деятельности партийно-государственных органов и начальства невоенных отраслей, становясь удобным инструментом для получения орденов, премий и прочих привилегий.
В этой связи, напомним, что решить выдвинутую в мае 1957 г. Хрущёвым задачу – догнать и перегнать к середине 1960-х годов Америку по производству мяса, мясопродуктов и молока – первой вызвалась Рязанская область РСФСР. Пионеры из этого региона на XXI съезде КПСС (февраль 1959 г.) зачитали, к удовольствию Никиты Сергеевича, стихотворный шедевр: «Растить телят — и нам подстать. Мы трудимся всем классом. Мы тоже сможем перегнать Америку по мясу!».
Двумя месяцами ранее, 30 декабря 1958 года, первый секретарь Рязанского обкома КПСС Алексей Ларионов выступил с амбициозным заявлением, пообещав «за один год утроить государственные заготовки мяса в нашей области», заверив: «Для этого у нас есть все возможности». Стремясь выдвинуться Ларионов, в красках расписывал значимость хрущёвской задачи догнать и перегнать США по мясу и молоку.
Таким образом, вместо ранее запланированных 55 тыс. тонн к концу 1959 года Рязанщина обязалась сдать государству 150 тыс. тонн мяса. А в течение 1960-62 гг. планировалось ещё почти вдвое нарастить производство мяса на территории области. По требованию Хрущёва, 9 января 1959 года реляции Ларионова напечатали в «Правде».
Сам Ларионов уже в первой половине 1959 г. «авансом» получил ряд высших государственных наград. Первый секретарь ЦК КПСС, занявший в 1958 г. ещё и пост Председателя Совета Министров СССР, лично посулил области дополнительные поставки животноводческого оборудования, кормов, ветеринарных препаратов, обещал направить и профильных специалистов и т.д. Однако обещания эти были выполнены в лучшем случае на треть.
Стремясь хотя бы как-то выполнить откровенно авантюрную задачу, Рязанский обком в октябре 1959 г. предписал забить именно весь приплод крупного и мелкого рогатого скота за 1959 год, а также до 70% совокупного молочного стада и даже быков-производителей. Помимо крупного и мелкого рогатого скота, под нож пошли свиньи, птицы, домашние кролики, срочно изымаемые в уцелевших после предыдущих разрушительных «реформ» подсобных хозяйствах местных колхозников и единоличников…
Увы, всё это не помогало, поэтому рязанцы стали срочно закупать поголовье и мясо в соседних областях и даже в Казахстане. Делалось это за счёт средств областного бюджета, выделяемых для строительства жилья, детсадов, школ, больниц, домов культуры. Сгодилось и мясо лесных животных области. Наконец, 16 декабря 1959 года обком торжественно рапортовал даже о перевыполнении обещания: область сдала государству свыше 150 тыс. тонн мяса.
Стоило ли после столь чудовищного погрома животноводческой отрасли удивляться тому, что в следующем, 1960 году, мясозаготовки Рязанщины не превысили 30 тыс. тонн? К последствиям массового забоя животных добавились многочисленные письма в Москву о всевозможных незаконных действиях в области для «рекордной» сдачи мяса.
Аналогичную практику животноводческих «рекордов» в той или иной мере оперативно перенимали в 1958-63 гг. большинство регионов РСФСР. В результате будущая Российская Федерация стала зависеть от ввоза зерновых, мяса и масломолочной продукции из других союзных республик. Растущий же импорт зарубежного продовольствия предназначался, в основном, также для РСФСР. Такая ситуация сохранялась вплоть до распада СССР, причём в большинстве других союзных республик занижали данные о производстве этих продуктов, дабы сокращать их поставки в РСФСР.
Нельзя не сказать, чтобы на сложившуюся в Рязанской, отчасти Тульской и других областях РСФСР никто не обращал внимания. Уже ранней весной 1959 г., в ЦК КПСС стали поступать сигналы, большей частью – анонимные, о случаях обмана государства и нарушениях при заготовках сельскохозяйственной продукции. В мае того же года четырьмя ответственными работниками, включая тогдашнего завотделом партийных органов ЦК КПСС по союзным республикам В. Е. Семичастного, была подготовлена и направлена в Президиум ЦК КПСС соответствующая записка. В ней указывалось, что «особенно грубые нарушения и извращения советских законов допущены в Рязанской области», и в подтверждение приводились конкретные факты, которые, Хрущёв, Игнатов, Аристов, оставаясь в плену несбыточных иллюзий, предпочли проигнорировать.
Поступавшие в ЦК КПСС всё новые сигналы с мест возвращались… в Рязанский обком, где утверждали, что письма являются клеветническими, а в отдельных случаях, дескать, принимаются соответствующие меры. Тех же, чьё авторство удавалось установить с помощью органов КГБ, объявлялись клеветниками, увольнялись с работы, получали взыскания вплоть до исключения из партии.
Таким образом, в Президиуме ЦК КПСС, и Хрущёву в частности, было известно о нарушениях при выполнении плана заготовок, попыток решительно пресечь их не предпринималось. «Безусловно, в этом была и вина А. Б. Аристова, как фактического руководителя Российской Федерации, но решающее слово в данной ситуации было не за ним, а за Н. С. Хрущёвым», – отмечает историк А. Сушков, автор интересных работ по истории советского периода, основанных на множестве архивных и других источников (2).
Тем временем, «неприглаженную» информацию по Рязанщине и по другим регионам РСФСР уже вовсю разносили западные «голоса». Ларионова же подозревали в её разглашении для западных радиостанций, вызвали на ковёр в ЦК: мероприятие назначили на начало октября. Не дождались: 22 сентября 1960 года первый секретарь покончил собой, по официальной версии – он умер от сердечной недостаточности…
Похороны А. Ларионова
Как отмечал небезызвестный Дмитрий Шепилов (1905-1995), исключённый из партии в 1962 году (восстановлен в 1976 г.), «профильные специалисты и руководящие работники понимали, что залихватские планы Хрущёва по мясу и молоку невыполнимы. Впрочем, как и другие его прожекты. Хрущев, его “наместники” и “преемники” знали о вранье и приписках с мест. Но все боялись за свои кресла, за номенклатурные льготы и потому «поддакивали» первому лицу. А Ларионов стал удобным «козлом отпущения» в этом раскладе».
Очевидное ослабление РСФСР как основной несущей конструкции советского государства, параллельно «накачиванию» Украины и других союзных республик, породило противоречия и диспропорции (причём не отнюдь не только в социально-экономической сфере), аукнувшиеся громким эхом в «перестроечную пору» и приведшие в конечном итоге к окончательной дезорганизации и развалу единого государства. Именно тогда, напомним, среди элит, интеллигенции и части населения будущих «независимых государств» получили широкое распространение идеи о неизбежности «молочных рек и кисельных берегов» в случае обретения независимости от союзного центра и избавления от «русских нахлебников». К чему всё это в конечном итоге привело, мы наблюдаем все «постсоветские» десятилетия и продолжаем наблюдать сегодня.
Алексей Балиев
Примечания
(1) Этот комитет просуществовал до ноября 1965 г. включительно. Он бы заменён Комитетом партийного контроля с недирективными (в сравнении с КПГК) полномочиями, который вскоре стал де-факто контролироваться партгосноменклатурой Украины, Закавказья и Средней Азии.
(2) Сушков А.Высшее руководство СССР и “рязанское дело” (1959-1961 годы) // Вестник Челябинского государственного университета. 2008. № 35.
