Главный ответ дадим сразу: любой. Но дело в том, что главный спор в экспертной среде Казахстана и соседей республики — о его разновидностях. Терроризм в Казахстане действительно многолик. Вопрос: кто за ним стоит?
Лики и личины
Наиболее «урожайными» на террор в Казахстане справедливо считают 2011–2012 годы. В этот период в стране произошло 18 терактов, из которых 7 — с применением взрывных устройств. Спецслужбы Казахстана долгое время отказывались признавать взрывы терактами, а их исполнителей — террористами. В конце концов, они все же признали, что теракты были, и совершили их салафиты. В 2016 году, после теракта в Актобе, где погибли 7 и были ранены 15 человек, не считая террористов, тогдашний президент РК Нурсултан Назарбаев тоже отметил принадлежность боевиков к салафитам. С тех пор и повелось в Казахстане называть салафитом едва ли не каждого, кто устроил, либо собирается устроить теракт.
Но насколько верен тезис: «Каждый салафит — террорист»?
Здесь нужно сделать отступление. Прежде всего, для салафитов существует лишь один абсолютный образец поведения — поступки пророка Мохаммеда и его последователей в трёх поколениях. Или — «праведных предков» («ас-салаф ас-салихун»). Все позднее для них — ересь.
Также надо знать, что салафизм везде — от Саудовской Аравии до Северной Европы и дальше бывает политическим и «джихадистским». Политические салафиты выступают за ненасильственное построение халифата — через проповеди (даават), например. Способы — разные: либо по системе, которую маркетологи называют «от двери к двери», либо через выступления в социальных сетях.
Открыто к оружию политические салафиты не призывают. Правда, ислам они трактуют выборочно — через труды очень малой группы теологов. Есть у политического салафизма и такое ответвление, как мадхализм. Основа учения мадхалитов — беспрекословная лояльность действующему правительству. Их принцип: каким бы ни был правитель, ему следует подчиняться.
Не то — салафиты-«джихадисты». Те призывают строить халифат прямо здесь и сейчас, попутно уничтожая всех, кто с этим не согласен. То есть, светские режимы, вроде тех, что сейчас в Казахстане. По мнению «джихадистов», уничтожать нужно всех, кто совершает какие-либо антиисламские действия. Включая и самих мусульман, которые, по мнению джихадистов ведут себя «неправильно».
Сами «джихадисты» называют это «джихадом меча». Хотя «джихад меча» по канонам ислама объявляется против правителей только в двух случаях. Во-первых, если они запрещают мусульманам исповедовать свою религию, и вообще всячески притесняют их по религиозным признакам. Во-вторых, если мусульмане обращаются с призывами к немусульманам, а власти их за это арестовывают. Ну а поскольку никто в Казахстане, например, мусульман не притесняет, то получается, что «джихадисты» извращают само понятие «джихада», делая из него пугало для всех.
Главный идеологический «инструмент», которым «джихадисты» активно пользуются — «такфир»: обвинение в неверии, которое «джихадисты» могут предъявить любому, хотя сами о себе они говорят, что их самих имеет право судить только Аллах. За это «джихадистов» иногда называют «такфиристами», хотя к организации «ат-Такфир ва-ль-Хиджра» («Обвинение в неверии и переселение»), с которой пришло понятие «такфиризм», они не имеют никакого отношения. Остается добавить, что многие исследователи предпочитают называть салафитов-«джихадистов» не «такфиристами», а «хариджитами» — «теми, кто уходят». Согласно понятиям мусульман, хариджиты — это вообще все, кто разошелся с традиционными мазхабами.
На войне — как на войне
Но вернемся в Казахстан. Никто не может дать точного ответа, когда здесь появились первые общины салафитов. Кто-то пишет, что в 1999 году, кто-то — что за 5 лет до этого. Однако данные силовых ведомств Казахстана говорят, что наибольшее распространение салафиты получили в 1994-2006 годах в Атырауской, Мангистауской и Актюбинской областях. В экспертной среде Казахстана считается, что салафизм проник в эти регионы из Дагестана и Поволжья — территорий России.
И тут возникает еще один вопрос: а кто конкретно направлял в Казахстан этих салафитов, а главное — откуда на самом деле?
В 1991 году в Баку под прикрытием нефтяной комании «Мега Ойл» прибыли американцы: Ричард Секорд, Гарри Адерхолт и Эд Дирборн. Все трое — ветераны спецопераций ВВС США в Никарагуа и Лаосе. Администратором компании был некий Гэри Бест. В это же время на другом берегу Каспия шли переговоры между американской нефтяной компанией «Шеврон» и руководством Казахстана: на предмет участия американцев в казахстанской нефтедобыче.
Хорватская журналистка Матия Шерич сообщала, что Секорд, Адерхолт и Дирборн никакой нефти так и не нашли, однако их самолеты перебросили на Кавказ множество джихадистов, чтобы те создавали хаос на всей протяженности российского нефтепровода на территории Чечни и Дагестана.
Шерич писала:
«Это должно было помочь строительству нефтепровода Баку — Тбилиси — Джейхан, который ставил Азербайджан и его нефть под американский контроль… Сотрудники «Мега Ойл» провели в Азербайджане военную подготовку моджахедов. Как предполагают, членам азербайджанского правительства американцы платили деньги «мешками», чтобы… они наладили авиационное сообщение, благодаря которому удавалось быстро, тайно и эффективно доставлять на Кавказ сотни джихадистов, собранных в Афганистане».
Тогда же поползли и такие слухи, будто Азербайджан заключил сделку с ЦРУ по использованию своей территории для проведения тайных операций против соседнего Ирана в обмен на «защиту» от России. Президентом Азербайджана тогда был Аяз Муталибов. Но когда к власти в Баку пришел Абульфаз Эльчибей, «Мега Ойл» из страны выставили. Беста же дважды высылал из Азербайджана посол США в этой стране Ричард Майлз. Тот самый, который уже в 2015 году будет назначен временным поверенным в делах США в Кыргызстане.
Ну а теперь — о совпадениях. Салафиты (см. выше) появились в Атырауской, Мангистауской и Актюбинской областях Казахстана в 1994 году. Первые две находятся на побережье Каспия. Третья — граничит с первыми двумя. Ну а о мастерстве американцев создавать террористические группы могли бы много рассказать Усама бен Ладен и Айман аз-Завахири — погибшие лидеры «Аль Каиды». Могли часть салафитов оставить в Казахстане — в «спящем режиме»? Чтобы они проявили себя в назначенный час? Есть правило: если что-то не исключено, значит, это возможно. Тем более, что использовать «втемную» какую нибудь террористическую группировку для достижения своих целей — высший пилотаж работы спецслужб. Пока рядовые боевики думают, что воюют не иначе, как во славу ислама, истинные цели этой войны — совсем другие: помешать кому-то что-то сделать, либо проявить уступчивость в каких-либо вопросах.
В этой связи, казахстанские теракты 2010-х годов, а также беспорядки января этого года приобретают совсем другой смысл. Первые три даты активности террористов (еще совпадение) совпали с интеграционной активностью Казахстана в рамках Таможенного союза/ЕАЭС. Ну а вылазки боевиков произошли накануне переговоров России с НАТО и США о гарантиях безопасности. А Казахстан до сих пор считается ключевым союзником России в Центральной Азии. Тут устроить неприятности союзнику, да еще и зависимому от твоих геополитических противников — сам бог велел.
Ну а поскольку слухи о связях с салафитами Кайрата Сатыбалды — племянника первого президента РК Нурсултана Назарбаева слышны все громче («тихо» об этом говорят с 2010 года), то история становится еще интереснее. Если хотя бы 10% того, что об этом говорят, — правда, то не получается ли, что салафиты во всей этой истории — этакая «зондеркоманда», которую один из правящих кланов использовал для своих целей? А сколько еще в Казахстане таких «карманных» группировок?
Если вернуться к вопросу, заданному нами вначале, то Казахстану страшен именно такой терроризм, который прикрывают люди, призванные, по идее, с ним бороться. В самом деле: кто-то же приказал силовикам Казахстана не предпринимать ничего в первые дни январских беспорядков?
