В Центральной Азии устная история традиционно играла ключевую роль в передаче культурного наследия, исторических знаний и социальных норм. В Казахстане, Кыргызстане, Узбекистане и Таджикистане, где письменные источники в прошлом были ограничены, аксакалы — старейшины, носители коллективной памяти — выступали хранителями знаний. Сегодня, когда последнее поколение аксакалов уходит, встает вопрос: кто и как сохранит устную историю региона?
Средняя продолжительность жизни в регионе варьируется от 70 лет в Таджикистане до 73 лет в Казахстане. Это означает, что поколение, рожденное в 1940–1950-х годах, которое сегодня составляет основу аксакалов, стремительно сокращается. По оценкам демографов, к 2035 году численность людей старше 70 лет в регионе сократится на 15–20% из-за естественной убыли. В сельских районах, где проживает около 60% населения региона, аксакалы традиционно играли центральную роль в общественной жизни, но урбанизация и миграция молодежи в города (в 2023 году 55% населения Узбекистана и 53% Казахстана проживали в городах) ослабляют эту традицию.
Устная история в Центральной Азии включает эпосы, предания, родословные, а также рассказы о локальных событиях, таких как голод 1930-х годов или последствия Второй мировой войны. Например, в Кыргызстане эпос «Манас», насчитывающий более 500 тысяч строк, передавался устно через манасчи — сказителей. В 2020 году ЮНЕСКО включило искусство манасчи в список нематериального культурного наследия. Однако, по данным Института этнологии Кыргызской академии наук, число профессиональных манасчи сократилось с 300 в 1990-х годах до менее чем 100 в 2023 году. Аналогичная ситуация наблюдается в Казахстане с жырау — исполнителями эпических поэм. В Узбекистане и Таджикистане устные традиции, такие как дастаны (эпические повествования) и хикматы (поучительные рассказы), также теряют носителей. По данным узбекского Министерства культуры, в 2022 году только 12% сельских жителей младше 30 лет могли воспроизвести хотя бы один полный дастан.
Причины сокращения числа носителей устной истории многообразны. Во-первых, глобализация и цифровизация меняют культурные приоритеты. В 2023 году 78% населения Центральной Азии имели доступ к интернету, а 65% молодежи в возрасте 15–25 лет активно использовали социальные сети. Это снижает интерес к устным традициям, которые воспринимаются как архаичные. Во-вторых, образовательные системы региона делают упор на формальное обучение, а не на передачу знаний через устное творчество. В 2021 году только 8% школ в Кыргызстане и 5% в Таджикистане включали в программы изучение эпосов или устной истории. В-третьих, экономические факторы вынуждают молодежь мигрировать: в 2022 году около 2,5 миллиона граждан Узбекистана и 1,2 миллиона таджиков работали за границей, преимущественно в России. Это разрывает связь между поколениями, так как молодые люди реже взаимодействуют с аксакалами.
Тем не менее существуют инициативы, направленные на сохранение устной истории. В Казахстане с 2015 года действует государственная программа «Рухани жаңғыру» («Духовная модернизация»), в рамках которой оцифровано более 2000 часов аудиозаписей эпосов, легенд и рассказов аксакалов. В 2023 году Национальная библиотека Казахстана запустила онлайн-архив, содержащий 1500 текстов устной традиции, доступных на казахском, русском и английском языках. В Кыргызстане с 2018 года функционирует Фонд сохранения эпоса «Манас», который обучает молодых манасчи и записывает их выступления. По данным фонда, в 2022 году было подготовлено 25 новых сказителей, хотя только 10 из них продолжили активную практику. В Узбекистане Министерство культуры в 2021 году инициировало проект «Устное наследие», в рамках которого этнографы записали 1200 часов рассказов старейшин в Ферганской долине и Кашкадарьинской области. В Таджикистане Академия наук с 2019 года ведет проект по сбору хикматов, но его финансирование остается ограниченным — в 2023 году на программу было выделено всего 50 тысяч долларов.
Эти усилия сталкиваются с рядом проблем. Во-первых, оцифровка охватывает лишь часть устного наследия. Например, в Казахстане из 500 известных эпосов оцифровано менее 100, а в Узбекистане записаны только 20% дастанов, известных этнографам. Во-вторых, проекты часто носят формальный характер и не привлекают молодежь. В 2022 году опрос в Кыргызстане показал, что 67% студентов не знали о существовании Фонда «Манас». В-третьих, отсутствие системного подхода к обучению новых носителей ограничивает долгосрочный эффект. В Таджикистане, например, нет школ или курсов для подготовки сказителей, а в Узбекистане обучение эпосам ограничено несколькими университетскими программами.
Международные организации также вносят вклад в сохранение устной истории. ЮНЕСКО с 2003 года реализует в регионе проекты по защите нематериального наследия. В 2020 году организация выделила 200 тысяч долларов на программы в Кыргызстане и Узбекистане, но эти средства покрыли лишь запись и архивирование, а не обучение новых носителей. Всемирный банк в 2021 году профинансировал проект в Таджикистане на 150 тысяч долларов для создания аудиоархива устных традиций, но проект завершился в 2023 году из-за нехватки средств.
Роль аксакалов в сохранении устной истории остается незаменимой, так как они не только передают тексты, но и контекст — социальные, моральные и культурные нормы. Например, в казахских аулах аксакалы до сих пор выступают посредниками в разрешении споров, используя исторические прецеденты из устных рассказов. В Кыргызстане старейшины играют ключевую роль в ритуалах, таких как «тушoo кесүү» (празднование первого шага ребенка), сопровождая их эпическими повествованиями. Однако с уходом аксакалов этот контекст теряется. В 2023 году этнографическое исследование в Таджикистане показало, что 80% молодых людей не могут объяснить значения традиционных обрядов, хотя 60% слышали о них от старших.
Перспективы сохранения устной истории зависят от интеграции традиций в современную жизнь. Один из подходов — использование цифровых платформ. В 2022 году в Казахстане был запущен YouTube-канал «Аксакалдар сөзі», где старейшины рассказывают легенды и эпосы. Канал собрал 50 тысяч подписчиков, но его аудитория преимущественно старше 40 лет. В Узбекистане Telegram-канал «Достонлар олами» публикует аудиозаписи дастанов, но его охват ограничен 10 тысячами пользователей. Другой подход — включение устной истории в поп-культуру. В Кыргызстане рэперы начали использовать мотивы «Манаса» в своих текстах, что привлекло внимание молодежи: в 2023 году трек «Манас 2.0» собрал 1 миллион просмотров на YouTube.
Однако эти инициативы не решают проблему системно. Для устойчивого сохранения устной истории необходимы государственные программы, которые интегрируют обучение эпосам и традициям в школьные и университетские curricula. Например, в Финляндии, где устная традиция «Калевалы» схожа с центральноазиатскими эпосами, изучение национального эпоса обязательно в школах, что обеспечивает его передачу. В Центральной Азии подобный подход реализован лишь частично: в Казахстане с 2020 года «Кобыланды-батыр» изучается в старших классах, но в Таджикистане и Узбекистане таких программ нет.
Экономический фактор также играет роль. В 2023 году средняя зарплата в Таджикистане составила 180 долларов в месяц, в Кыргызстане — 300 долларов. Низкий уровень доходов заставляет молодежь фокусироваться на выживании, а не на изучении традиций. Государственные гранты для сказителей могли бы стимулировать интерес, но их размер минимален: в Кыргызстане манасчи получают стипендию в 100 долларов в месяц, что ниже прожиточного минимума.
Устная история Центральной Азии находится под угрозой из-за ухода последнего поколения аксакалов, урбанизации, глобализации и экономических вызовов. Текущие инициативы по оцифровке и популяризации традиций имеют ограниченный эффект из-за нехватки финансирования, слабого вовлечения молодежи и отсутствия системного подхода. Для сохранения наследия необходимы комплексные меры: интеграция устной истории в образование, поддержка сказителей, использование цифровых платформ и поп-культуры. Без этих шагов регион рискует потерять уникальный пласт своей идентичности к 2040 году, когда поколение аксакалов окончательно уйдет.
