Предвыборная кампания в Казахстане набирает обороты и теперь вошла в самую острую фазу – агитации. Но, похоже, на конкуренцию идей, которая, по идее, должна сопровождать этот этап, рассчитывать не стоит. За исключением действующего президента, снова баллотирующегося на главный в стране пост, остальные участники нынешней электоральной гонки предложили программы, которые сплошь и рядом наполнены высосанными из пальца смыслами и являют собой бесцельный променад по мукам.
Путь справедливости Салтанат Турсынбековой
Салтанат Турсынбекову можно назвать, пожалуй, единственной среди бросивших вызов безусловному фавориту гонки, кто хоть как-то соответствует сложившемуся после январских событий политическому дискурсу. По крайней мере, программа, с которой Турсынбекова идет на выборы, вне зависимости от того, кто является ее автором (она сама или же нанятые «поводыри»), довольно явственно резонирует с уже стартовавшими в стране реформами. В ней можно найти отсылки к верховенству права, недопустимости произвола в любом его проявлении, отстаиванию прав и свобод, обеспечению справедливости и социального равенства, формированию эффективного механизма защиты и поддержки детей, женщин, пожилых, людей с ограниченными возможностями, созданию справедливого суда и народной полиции.
«Самая высшая власть, которую должны признавать все граждане страны без исключения, – это власть закона. Если он не выполняется, в стране наступают произвол и хаос, никто не может быть уверен в собственной безопасности. Там, где законность системна, справедлива, объективна, реальна, на высоком уровне обеспечиваются защита прав, законных интересов граждан и юридических лиц, общественный порядок и безопасность, там есть доверие и к правосудию», – говорится в тексте предвыборной программы Турсынбековой.
Для переформатирования системы и придания ей большей справедливости Салтанат Турсынбекова предлагает пять конкретных шагов. Это реформа судебно-правовой системы, модернизация политического устройства, развитие гражданского общества, усиление социальной защиты, поддержка бизнеса как основы экономики. Впрочем, если вникать в их суть, то вряд ли политические гурманы найдут там хоть какую-ту изюминку. Она в принципе отсутствует. Есть набор расхожих утверждений и устоявшихся стереотипов, перманентно звучащих на протяжении последних …надцати лет со стороны как либерал-демократов, так и центристов.
А если уж и вовсе подходить критически, то, по большому счету, в предложенном кандидатом «сочинении» на тему президентских выборов зацепиться можно лишь за несколько пунктов. Это такие инициативы, как «образование государственной комиссии с широким участием представителей общественности для дачи правовой оценки деятельности ответственных должностных лиц старого Казахстана» и «введение в законодательство нормы об уголовной ответственности должностных лиц, имущество которых не соответствует их доходам».
Впрочем, это, скорее, минус, чем плюс, поскольку сильно смахивает если не на банальный популизм, то на желание хайпануть на резонансной теме. Будь иначе, то прежде, чем предлагать такое, Салтанат Турсынбекова должна была бы начать с себя. А «публично оголиться» было бы нелишним. И не только потому, что и она сама когда-то являлась «ответственным должностным лицом старого Казахстана», но и совсем по другой причине.
В заведомо проигрышную для себя президентскую кампанию кандидат вложила почти 24 миллиона тенге личных средств, хотя должна понимать, что такие «политические инвестиции» вряд ли принесут ей дивиденды (даже несмотря на то, что некоторые аналитики прочат ей второе место в гонке). Между тем, для большинства казахстанцев это не просто большие, а очень большие деньги, к тому же когда они разом выкидываются на откровенную блажь. Если учесть, что после своего ухода с госслужбы Турсынбекова занималась преимущественно общественной деятельностью, где доходы априори не могут быть столь высокими, чтобы позволять себе тратить такие суммы «на шпильки», то возникают резонные вопросы. А без ответа на них вся идеологическая база, завязанная на справедливости, с которой идет на выборы Салтанат-ханум, превращается в пресловутый карточный домик.
Жигули Дайрабаев: «народник» или…?
Впрочем, к другим кандидатам на президентский пост вопросов не меньше. Возьмем, к примеру, наверное, самого яркого участника гонки – Жигули Дайрабаева, представляющего партию «Ауыл». Как сообщают наши коллеги, он вложил в свою предвыборную кампанию куда больше личных средств, чем та же Турсынбекова . Речь идет о сумме, превышающей 280 миллионов тенге. Но результат, мягко говоря, вряд ли окупает затраты.
Можно предположить, что его пиарщики решили не изобретать велосипед и взяли за основу подзабытые уже эффектные выходы на публику Булата Абилова. Те, кто помнит, как тот в косухе рассекал на мотоцикле, вполне могут провести соответствующие параллели. И ведь нечего возразить: все новое, как известно, это хорошо забытое старое. Хотя довольно абсурдным выглядит то, что образ, который шёл политику, только-только вступившему в пору зрелости, сегодня пытаются прилепить на того, кто уже успел переступить ее порог. И ладно, можно было бы закрыть глаза на нелепость созданного образа, если бы за ним скрывались хорошо накачанные политические мускулы. Но увы и ах.
Предвыборная программа Дайрабаева больше походит на набор смыслов, которые сложно соединить в единую картину. Тут тебе и «вся власть народу», и национальное гостеприимство как основа позитивного образа страны, и духовно-нравственное воспитание на фундаменте института семьи, который он намеревается активно укреплять. Что же касается «профильного» направления Жигули Молдакалыковича – развития агропромышленного комплекса и, как следствие, решения проблем аула, то ему отведена лишь треть предвыборной программы кандидата. Это заставляет подозревать, что ни он сам, ни его команда не владеют глубоко сутью вопроса и что они весьма далеки от реальных проблем сельчан. Во всяком случае, те пять пунктов, которые содержатся в разделе «Богатое село – сильное государство», наталкивают именно на такой вывод.
В этой связи вполне уместным будет привести оценку, данную экзерсисам кандидата в президенты экспертом в сфере АПК Кириллом Павловым, который в своем telegram-канале по косточкам разобрал каждый пункт: «Нельзя сказать, что там вообще нет рационального, ибо это не так, и половина слизана из уже действующих программ и целей. Впрочем, в итоге получилась некая ирландская запеканка – приготовили все, что было в холодильнике, или, как говорят у нас в ауле: «я красивое надену все сразу». Ну, или, например, меня настораживает фраза «Стратегия по возрождению АПК и сельских населенных пунктов». Это он про плановую экономику и колхозы? Само слово «возрождение» отталкивает (…). Мозг сломался немного на фразе «предоставить президентскую гарантию в пользу правовой защиты добросовестных сельхозтоваропроизводителей и их работников». Да еще и не только в судах и органах, но и «в странах экспорта». С одной стороны, я понимаю, что, скорее всего, Жигули или его сыновей где-то кинули на «КамАЗ» лука, и он теперь переживает. Конечно, есть и хорошие моменты, но есть и откровенный трэшак – например, что у нас обилие опытных и квалифицированных кадров в АПК (…) В общем, сильно чувствуются влияние прошлого и тяга к нему, даже по фразе «растет импорт, а вместе с ним инфляция». Что бы он там ни писал про «необходимость построения совершенно новой формации», строить они ее будут из старых, облезлых бетонных блоков, покрытых не только плесенью, но и неумелыми граффити».
Как говорится, без комментариев…
Трансцендентность Каракат Абден
Без комментариев можно было бы оставить и предвыборную программу ярого борца за возрождение национальных ценностей и духовности Каракат Абден. Как и в случае с Жигули Дайрабаевым, она (программа) во многом является сочинением на тему уже предпринятых или инициированных действующей властью шагов, которые автор попыталась пропустить через мясорубку духовно-нравственного потенциала, передаваемого из поколения в поколение казахским народом, и выдать за некую оригинальную платформу.
Однако есть большое и жирное «но». Отталкиваясь от высоких принципов морали и этики, о которых она рассуждает на протяжении всего текста своей программы, Каракат Абден под конец опуса вдруг о них забывает и подводит читателя к поистине крамольной мысли, что в нашей стране, являющейся «котлом наций», жить хорошо и счастливо имеют право далеко не все. Претендент на президентский пост без обиняков заявляет: «Моя цель: Государство — это нация. Реализация программ по повышению благосостояния государствообразующей нации — казахского народа, передача национальных ценностей подрастающему поколению».
Хорошо, что претендент на ключевую в стране должность не стала дальше развивать эту скользкую тему и не сказала прямым текстом, какое место отводит остальным этносам, населяющим Казахстан, но в любом случае, как представляется, свою минуту славы она уже получила. Если избиратели, возможно, не обратят на это внимание, то уж правоохранительным органам следовало бы, как минимум, проявить интерес к такой патетике и хотя бы проверить ее на предмет разжигания межнациональной розни. А то, гляди, с такими подходами Казахстан из котла наций превратится в газовую камеру.
Нурлан Ауесбаев и Мейрам Кажыкен: того же поля ягоды?
Что касается двух других кандидатов – самого оппозиционного оппозиционера (по крайней мере, такой образ он пытается на себя примерить) Нурлана Ауесбаева, представляющего партию ОСДП, и Мейрама Кажыкена, то, на первый взгляд, может показаться, что их программы выглядят куда предпочтительнее, чем платформы их конкурентов. Но если чуть поскрести внешнюю позолоту, то проступит все тот же примитивизм.
Скажем, Ауесбаев ставит своей целью «вернуть общество, бизнес и государство в состояние баланса», но почему-то не находит слов, чтобы предельно ясно объяснить, что он имеет в виду. Более или менее ясны позиции кандидата, связанные с государством и необходимостью его подотчетности. Что касается остальных звеньев взятой им за основу «триады», то из того набора слов, которые им посвящены, сделать какие-то выводы затруднительно.
«Граждане должны снова стать выгодоприобретателями», говорит он, но выгодоприобретателями чего, не поясняет. А с бизнесом и вовсе вышел полный швах. Фраза «крупные компании будут нести ответственность за свои богатства и размеры» наводит на мысль о неумении выстраивать последовательность слов в логическом порядке, поскольку лишь спустя десятки абзацев приходит хоть какое-то понимание, что мог иметь в виду Нурлан Ауесбаев, делая такие странные заявления. Ларчик, оказывается, открывается просто: за столь замысловатой фразой кроется всего лишь предложение раскулачить крупный бизнес, раздробив его на десятки помельче. Мол, такой подход защитит нашу экономику от потенциального банкротства целого конгломерата. Вывод, конечно, спорный. Но сейчас не об этом. А о том, что моментов, вызывающих недоумение, в программе Ауесбаева воз и маленькая тележка.
Возьмем пример с другим непознанным «зверем» – неким «народным парламентским контролем», который якобы станет главным оружием, направленным против коррупции. Автор программы явно путает красное с круглым. Каким образом парламентский контроль может без запятой соседствовать с народным (даже не общественным) – вопрос вопросов. Причем даже с учетом того, что, как предлагает Ауесбаев, мажилис будет формироваться на 50 процентов из одномандатников, а СМИ под парламентской «крышей» будут заниматься журналистскими расследованиями коррупционных связей чиновничества. Складывается ощущение, что оппозиционный кандидат не совсем понимает разницу между народом и гражданским обществом.
Что касается Мейрама Кажыкена, то со смысловым рядом у него все более чем в порядке, хотя фраза о том, что свою программу он намеревается реализовывать «посредством законодательства и государственных политик», заставляет в этом усомниться. Впрочем, Кажыкена и его предвыборную платформу постигла другая беда – нехватка у ее автора практической базы для сохранения причинно-следственных связей в предлагаемых им инициативах.
К примеру, он говорит о том, что «для обеспечения регионов квалифицированными кадрами будут приняты меры по развитию региональных вузов. Одна из задач – найти оптимальное соотношение между платным и бесплатным университетским образованием. Университеты получат достаточную государственную поддержку для создания собственной научно-технической базы, необходимой для осуществления исследований высокого уровня сложности».
Действительно, регионы испытывают дефицит кадров. Но в первую очередь не тех, кого выпускает вузовское звено. Благодаря увеличению количества государственных и областных грантов этот вопрос потихоньку теряет актуальность (другой вопрос, какого качества эти специалисты). А вот с рабочими руками в регионах, особенно с развитой промышленностью, та еще напряженка. Проблема в том, что молодежь не настроена на получение рабочих профессий, ее в колледжи и калачом не заманишь. И как найти выход из этого тупика, никто не знает.
Таких моментов, вызывающих вопросы относительно качества проработки Мейрамом Кажыкеном своей программы, довольно много – все не перечислишь. Остановимся только на еще одном. «Полноценное гражданское общество – это свобода слова, иными словами, независимые средства массовой информации. Граждане должны иметь доступ к достоверной информации, что напрямую зависит от качества СМИ, профессионализма работников данной сферы, достойной оплаты их труда. Государство сделает все необходимое, чтобы СМИ стали реально свободными и достойными называться четвертой ветвью власти».
Видимо, кандидат в президенты и не предполагает, что ретранслирует чистой воды утопию, а точнее, сказочку для доверчивой либероты, поскольку ни в какие времена ни в одной стране мира, какой бы демократической она ни была, достоверность информации никогда напрямую не зависела от качества СМИ и профессионализма журналистов, а возможность «реальной свободы» не простиралась за границы замкнутого треугольника «государство – спонсор – потребитель информации». СМИ же остается только выбирать, свобода от кого из них является наименьшим злом.
Словом, если кто-то и возлагал определенные надежды на потенциал Мейрама Кажыкена в плане выработки предвыборной программы, способной стать настоящей альтернативой той, которую предложил действующий президент, то, похоже, напрасно: он собственными руками разбил эти иллюзии.
