В 1993 году тогдашний посол Индии в США Абид Хусейн сказал: «Один экономист назвал Индию тигром в клетке. Когда клетка будет открыта, тигр покажет свою настоящую силу. Сейчас же клетка открыта, но тигр отказывается выходить из нее». Прошло 30 лет, и сейчас «тигр» (Индия) вышел из клетки. Но ступает все еще недостаточно уверенно.
В отношении Индии в мире нет однозначного ответа на вопрос: кто она? Партнер или враг? Происходит так, потому что любой «ярлык», который пытаются навесить на Индию отдельные эксперты, ни в какой мере не отражает истинной роли этой страны в мировых экономических процессах. Особенно — в отношении Центральной Азии: самого близкого северного соседа.
Поворотные моменты
В начале прошлого года с участием лидеров всех государств региона прошел первый в истории саммит «Индия — Центральная Азия». Тогда премьер-министр Индии Нарендра Моди заявил:
«Центральная Азия занимает ключевое место в индийском видении целостного и стабильного соседства».
В феврале 2022 года Торгово-промышленные палаты шести стран учредили деловой совет «Индия-Центральная Азия». В сентябре все того же 2022 года индийский Фонд политических перспектив созвал в Нью-Дели форум «Индия и Центральная Азия: вызовы и возможности». Почти три месяца спустя — 6 декабря — секретари Совбезов Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана, а также посол Туркменистана в Индии встречались на первом Саммите национальных советников по безопасности «Индия-Центральная Азия», состоявшемся в индийской столице. Ну а в марте 2023 года все там же в Нью-Дели прошло первое заседание Совместной рабочей группы Индии и Центральной Азии по Афганистану.
Такая активность Индии говорит, как минимум, о том, что это государство хочет влиять на Центральную Азию наряду с Россией, Китаем, ЕС, Британией, США, Турцией, Ираном, Пакистаном и монархиями Персидского залива. При этом прямой доступ к региону имеют только Россия, Китай и Иран. У всех остальных стран, включая Индию, этого преимущества нет.
Поэтому и условия для сотрудничества с регионом, в отличие от России и Китая, у Индии откровенно слабые. Это признают и сами индийские официальные лица. На учредительном заседании делового совета «Индия-Центральная Азия» министр иностранных дел Индии Субраманиам Джайшанкар сказал, помимо дежурных фраз:
«Наш совокупный товарооборот с регионом фактически все еще ниже 2 миллиардов долларов США в год. Мы искренне надеемся, что деловой совет «Индия-Центральная Азия» сможет создать атмосферу среди промышленных и деловых кругов, в которой мы сможем торговать друг с другом, поощрять инвестиции и рассматривать различные другие возможности сотрудничества в разных областях, которые еще не были затронуты».
Однако подчиненный Джайшанкара — секретарь по западному направлению МИД Индии Санджай Верма, во время своего выступления на Международном семинаре «Индия и Центральная Азия: вызовы и возможности» озвучил иные цифры. По его данным, объем торговли Индии с Казахстаном — около $2 млрд. Товарооборот Индии и Кыргызстана — $34 млн. С Таджикистаном и Туркменистаном Индия наторговала на $75 млн и $114 млн соответственно. К слову, индийская «фармация» занимает четверть таджикского рынка. Узбекистану Индия предоставила кредитную линию на $1 млрд. Самое большое препятствие росту товарооборота, по мнению Вермы — отсутствие сухопутного коридора. Все упирается в не совсем дружественный Индии Афганистан. Достаточно вспомнить, что именно в первое правление талибов в Афганистане готовили боевиков, чтобы перебрасывать их потом в Джамму и Кашмир.
В то же время, индийские эксперты пишут, что Индии сейчас нужны энергоресурсы Центральной Азии. Желание Индии снизить зависимость от нефти и газа с Ближнего Востока вполне понятно — никто не складывает все яйца в одну корзину. Но чтобы у нее это получилось, Индия должна объединяться с кем-то из крупных игроков, которые уже давно и плотно действуют в регионе. А это — Россия, Китай и США. Кроме того, есть проблема вероятного столкновения с интересами Пакистана, о чем мы упоминали в одной из публикаций. Поэтому Нью-Дели в Центральной Азии должен учитывать интересы и Москвы, и Пекина и Вашингтона. А значит — лавировать между ними, чтобы потом получить для себя все возможные выгоды.
Тактика бега на длинную дистанцию
Строго говоря, Индия стала проявлять повышенный интерес к региону сравнительно недавно: с 2012 года. Именно тогда Нью-Дели сформулировал новую внешнеполитическую стратегию «Связь с Центральной Азией» (Connect Central Asia). Сейчас ее меняет новая стратегия «Действие в Центральной Азии» (Act Central Asia).
Любопытно, как Индия позиционирует себя в Центральной Азии. В экспертном обороте индийских специалистов по региону давно есть посыл: Индия для Центральной Азии — не «новый партнер», а «старый друг». Аргументы здесь — древние торговые связи Индии с Центральноазиатским регионом.
Общий идеологический посыл нагляднее всего продемонстрировала бывший научный сотрудник Совета по международным делам МИД Индии Наведита Дас Кунду. Она пишет:
«Взаимодействие между Индией и странами Центральной Азии началось еще со времен саков или скифов. Саки первоначально заселялись вокруг озера Иссык-Куль в Киргизии, а затем распространились на юг, чтобы создать Индоскифское царство во II веке до нашей эры. Интенсивные контакты осуществлялись через индийских торговцев, которые посещали Ферганскую долину вдоль Шелкового пути. Центральная Азия взамен получила приток важных философских идей; особенно велико влияние буддизма из Индии в Центральной Азии и за ее пределами».
В самом деле: считается, что буддизм пришел из Индии в Китай именно через Центральную Азию. Что касается Бабура — основателя династии Великих Моголов, то он и вовсе родился на территории современного Узбекистана. В Индии об этом помнят очень хорошо. Как и то, что переговоры 1966 года по итогам Второй индо-пакистанской войны, Айюб Хан и Лал Бахадур Шастри, на которых они подписали совместную декларацию, проводили в Ташкенте — столице тогдашней Узбекской ССР. Там же четыре улицы носят имена выдающихся индийцев: Махатмы Ганди, Джавахарлала Неру, Рабиндраната Тагора и Лала Бахадура Шастри. Улицы имени Махатмы Ганди есть также в Алма-Ате, Бишкеке и Душанбе.
Словом, там, где другие страны применяют «мягкую силу» (правильный перевод — «мягкую власть»), Индия применяет то, что можно назвать «мягким обаянием», основанным на популярности в Центральной Азии индийской культуры еще с советских времен. Однако пока это самое «мягкое обаяние» действует бессистемно. Потому что курсы изучения хинди, телеканалы на нем же и любовь к индийским фильмам, о чем мы писали в статье о Пакистане — это еще не все, что необходимо для влияния.
И еще об экономике. Индия может и рада бы потеснить в Центральной Азии Россию и Китай, как пишут об этом некоторые эксперты. Однако Индии нечего предложить региону взамен российских и китайских проектов. Да и товаров тоже. Для того же Казахстана, например, $2 млрд товарооборота с Индией — это не та цифра против $24,1 млрд, что наторговали между собой Казахстан и Китай по итогам 2022 года. Товарооборот же с Россией у Казахстана в прошлом году и вовсе был $26 млрд. Получается, что теснить Россию и Китай в Центральной Азии Индии придется очень долго.
Впрочем, сами индийские эксперты признают: многое в отношениях Нью-Дели со странами Центральной Азии будет зависеть от позиции Москвы и Пекина. Первая обеспечивает региону военную безопасность, а второй — взял на себя экономику. Ну и, само собой разумеется, мнение самих Центральноазиатских государств тоже многое значит. Они вовсе не собираются отказываться от политики многовекторности. Поэтому для Индии в регионе остается только одно: уравновешивать интересы Китая и Пакистана.
Вообще, если анализировать действия внешних игроков в Центральной Азии, то по факту выходит, что на «игру с нулевой суммой» (когда один выигрывает, а другой — проигрывает) в регионе нацелены только США и, в некоторых аспектах, Турция. Остальные страны показывают, что готовы действовать в Центральной Азии, не ущемляя интересы друг друга.
Но и Центральноазиатским лидерам необходимо думать о своих стратегических интересах. Чтобы в очередной раз не оказаться жертвами геополитических катаклизмов, если вдруг великие державы в очередной раз что-нибудь не поделят.
