Прокомментировать отправленный на подпись президенту закон согласился профессор кафедры специальных юридических дисциплин Института послевузовского образования Академии правоохранительных органов при Генеральной прокуратуре РК Виталий Хан.
– Виталий Вячеславович, как вы лично отнеслись к принятию такого закона? Действительно ли он необходим?
– Первая моя реакция подпала под шаблон большинства казахстанцев, как с позиции политического аспекта, так и с позиции людей, лично переживших эти трагические события. Однако в последующем, когда эмоциональный фон сменила сухая рациональность, пришлось признать, что принятие закона – своевременный и закономерный процесс трансформации нашего общества в части превалирования прав и свобод человека над политическими интересами отдельной личности.
Для понимания необходимо реконструировать январские события и условно распределить их участников на четыре группы: криминальные и деструктивные организации; мирные митингующие; лица с низким уровнем правовой культуры, воспользовавшиеся ситуаций для совершения правонарушений против собственности; сотрудники силовых органов, а также частных охранных служб.
В отличие от первой группы, большинство представителей трёх остальных переступили черту закона в силу утраты контроля, находясь под давлением экстраординарных условий, творящегося произвола. Совершённые ими деяния по степени общественной опасности относятся к уголовным проступкам, преступлениям небольшой и средней тяжести. Поэтому вполне закономерно, что вернувшись в обычные условия, они осознали свою вину.
Полагаю, что степень их общественной опасности в настоящее время незначительна, так как проявление их криминального сознания носило лишь временный характер. Соответственно, в этой части закон об амнистии необходим с позиции преобразования карательной уголовной политики в охранительное судопроизводство, укрепления принципов справедливости и гуманизма, представляющих собой сдерживающий фактор развития правового нигилизма.
– Возможно ли, что такое лояльное отношение к участникам протестов породит безнаказанность, исходя из понятия “их простили, и меня простят”?
– К сожалению, уровень нашего общественного и рафинированного правосознания держится на столпах насилия, карательно-репрессивной политики. Поэтому все наши рассуждения выстраиваются на абсурдных идеях так называемого “евразийского либерализма” – верховенство прав и свобод личности при авторитарном режиме. Однако, как мы с вами понимаем, что-то в этой формуле является лишним, а значит, необходимо поставить во главу угла либо верховенство прав и свобод человека, либо остаться жить в политическом режиме авторитарного типа.
Глава государства решил сделать беспрецедентный исторический шаг в направлении строительства правового государства, которое, как доказывает история, способно наиболее эффективно развиваться без применения мер насилия. Ведь ключевой целью наказания является исправление правонарушителя и недопущение им повторного совершения правонарушения. Вследствие этой причины главным условием привлечения лица к юридической ответственности является не признак противоправности, а степень общественной опасности, определяющая меру справедливости.
При таких условиях критерием оценки соразмерности наказания становится возможность изменения криминального сознания правонарушителя, в том числе с помощью альтернатив уголовному преследованию, позволяющие экономить уголовные репрессии, например медиации. А поскольку закон об амнистии охватывает правонарушителей, чьё криминальное сознание преобразовалось в положительную сторону, то риск повторного совершения правонарушения минимален.
Надо отдать должное принятому закону об амнистии, возложившим обязанность на центральные и местные органы исполнительной власти по принятию конкретных мер ресоциализации в форме обеспечения трудовой занятости, а для лиц, не имеющих постоянного места жительства, – устройство в соответствующие учреждения.
Что касается совершения подобных правонарушений в будущем, то здесь также следует отказаться от архаичных предрассудков, поскольку безнаказанность – в первую очередь фактор совершения правонарушения, а не причина.
– В соцсетях закон восприняли крайне неоднозначно, ведь большинство граждан требовало более сурового наказания для участников. Не идет ли закон вразрез с общественным мнением?
– Даже в вашем вопросе одновременно содержится две позиции, которые муссируются в обществе. С одной стороны – социум, непосредственно переживший эти трагические дни и эмоционально желающий суровости наказания для участников январских событий. С другой – так называемые правозащитные организации, пытающиеся реабилитировать людей в глазах общественности, перемещая центр тяжести ответственности на сотрудников правоохранительных органов.
В то же время основной проблемой остается уровень правовой культуры нашего общества, имеющий исторические предпосылки. Начиная с 1917 года общественное мнение стало отождествляться с мнением людей, у которых в руках находится условный революционный наган; мнение же остальных, по сути большинства, относится к категории сочувствующих. В современных условиях революционный наган трансформировался в шумовой эффект, и теперь общественное мнение стало ассоциироваться с теми, кто громче кричит или красочней хайпует. Мнение, опять-таки, большинства вынуждено пока функционировать под стать каравану на Шёлковом пути, инерционно следующего вперед, несмотря на шумовой фон. Исходя из этого, чтобы определить достоверное общественное мнение, требуется провести тщательное социологическое исследования.
Поскольку мы ведём диалог в сфере права и стремимся к правовому государству и обществу, то для оценки акта амнистии потребуются правовые критерии. Прежде всего нам необходимо перестать обобщать всех участников январских событий, поскольку степень и характер виновности каждого из них зависит от конкретных условий и обстоятельств совершения правонарушения. Кроме того, следует понимать: право отличается от более примитивных социальных норм как раз тем, что оно носит универсальный, всеобщий характер и не может применяться избирательно к субъектам правоотношения, оно может конкретизироваться только с учётом уникальности каждого случая, конкретных обстоятельств дела. В этой части нашему обществу необходимо стремится к искоренению элементов дискриминации по каким-либо признакам как способа аргументации.
Следовательно, все участники январских событий имеют право на справедливое разбирательство своего дела и проявление гуманности по отношению к ним – такова позиция права, вне зависимости от импульсивных желаний. В противном случае общество погрузится в хаос социального взаимодействия, распадётся на отдельные группировки и утратит свою государственность, так как государство может функционировать только в сфере права. В связи с чем закон может идти вразрез с мнением отдельной социальной группы, но он не может идти против интересов всего общества, образующего единую систему государственного устройства. Единственным правовым критерием права на амнистирование выступает степень и характер общественной опасности субъекта правонарушения, устанавливаемый в ходе всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств и условий правонарушения.
