Непрекращающиеся кощунства эстонских властей в отношении советских военных кладбищ и памятников закономерным образом синхронизированы с аналогичными акциями на польской территории. В сходном стиле выдержаны и деструктивные внешнеполитические акции Варшавы и Таллинна, нацеленные на дальнейшее ухудшение их взаимоотношений с Москвой. В частности, стороны всё чаще декларируют обоюдную приверженность НАТО, усиленно накачиваются современным оружием, провозглашая себя «передовым форпостом» альянса в его «Дранг нах Остен».
С началом российской спецоперации власти Польши и особенно Эстонии всё активнее требуют наращивать военно-техническую помощь со стороны НАТО киевскому режиму. Не так давно небольшая прибалтийская страна недавно объявила о новом «пакете» такой помощи, аналогичные планы готовит Варшава, не забывая о планах аннексии западных областей Украины, известных в польской историографии и публицистике как «Восточные кресы».
Неудивительно и то, что эстонские власти на днях официально выразили солидарность с позицией Варшавы и в отношении недавнего ракетного казуса: «Последние новости из Польши вызывают большое беспокойство: мы тесно консультируемся с Польшей и другими членами Альянса», а – поспешили заверить в МИД Эстонии, особо подчеркнуть: дескать, В Таллине готовы «защищать каждый дюйм территории НАТО: мы полностью солидарны с нашим близким союзником – Польшей». Впрочем, «защита» не потребовалась, ибо даже в Брюсселе и Вашингтоне, прекрасно понимая, откуда «дует ветер», предпочти спустить инцидент на тормозах, не раздувая его до опасной грани…
Мы же заметим, что столь трогательное единение по берегам Балтийского моря наблюдалось далеко не всегда. Вынашивая планы экспансии на Восток, гитлеровская Германия активно развивала связи с прибалтийскими государствами, в т.ч. и в сфере военного сотрудничества. В 1938 г. планировался визит в Эстонию начальника генерального штаба сухопутных войск генерала Ф. Гальдера. Советские СМИ обвиняли Таллин в медленном скольжении на путь немецких агрессивных устремлений, что было не так уж далеко от истины. В начале июня 1938 г. в Эстонии побывал руководитель абвера адмирал Канарис с целью обсуждения актуальных вопросов, включая оказание прибалтийской стране немецкой военной помощи. После Мюнхенского договора о разделе Чехословакии руководство прибалтийских государств (коими тогда считались Эстония, Латвия и Финляндия) стало рассматривать Германию как единственную силу, способную «противостоять большевизму и Советскому Союзу». Например, руководство Латвии, ещё летом 1938 г. резко критиковавшее прогерманскую ориентацию Эстонии, после Мюнхена кардинально поменяло внешнеполитические приоритеты. Отказ прибалтийских стран от участия в системе коллективной безопасности в Европе, продвигавшуюся в первую очередь Советским Союзом, в значительной степени способствовал развязывание Второй мировой войны. 7 июня 1939 г. Латвия и Эстония заключили пакты о ненападении с Германией. И в этой связи вовсе не удивительно, что менее чем через три месяца, когда нацистская Германия вторглась в Польшу, захвативший власть в результате государственного переворота 1934 года диктаторский режим Константина Пятса предпочёл «почётную» роль союзника Третьего рейха…
Так, ещё 25 августа 1939 г. МИД Эстонии известил польское посольство в Таллинне о том, что в случае германо-польской войны Варшава «не сможет использовать для каких-либо задач эстонскую территорию». При этом об аналогичном табу для Германии эстонская сторона не заявляла. И уже в последней декаде августа власти Таллин заблаговременно ввёл жёсткие ограничения по перемещению по её территории для всех работников не германских, а польских посольства, торгпредства и СМИ и членов их семей. Тогда же прекратился и эстонский экспорт в Польшу. В сентябре 1939 г. эстонцы закрыли свои территориальные воды на Балтике для военных и гражданских судов Польши, но не Германии. До подписания советско-германского договора о ненападении (23 августа 1939 г.) эстонские власти планировали предоставить Германии в аренду на военный период свои крупные прибрежные острова Даго (Хийума) и Эзель (Саарема) с целью «облегчить» германскую агрессию против СССР и возможное вторжение вермахта в Швецию. Как отмечал глава британского МИДа А. Иден, «из всех прибалтийских стран именно Эстония проводила наиболее прогерманскую политику».
Это подтверждается и тем, что по меморандуму от 8 июня 1939 года Г. Дертингера, шефа германской Службы новостей для заграницы в германский МИД, «…Эстония и Латвия согласились координировать с Германией оборонительные меры против СССР и Польши – в соответствии с договорами о ненападении (июнь 1939 г.) между прибалтийскими странами и Германией». Более того, вскоре после подписания тех договоров начальник генштаба эстонской армии генерал-лейтенант Н. Реэк заявил в германском посольстве в Таллине, что «Эстония может содействовать Германии в установлении контроля над Балтийским морем, в том числе в минировании Финского залива».
Начальник генштаба эстонской армии Н. Реэк на 50-летнем юбилее Гитлера (20 апреля 1939 г.)
Польша, напомним, имела весьма узкий выход на Балтику – не более 200 кв. км прибрежного района. В этом полублокадном со стороны Германии районе базировался польский ВМФ, а также торговый и пассажирский флот. В середине марта 1939 г. Германия оккупировала у Литвы близлежащий к Польше один из крупнейших портов Балтики – Клайпеду (Мемель), загодя обеспечив географическую, торгово-экономическую, а вскоре и военную блокаду прибалтийского района Польши.
Польская подлодка «Орёл», захваченная Эстонией по приказу Германии: субмарине удалось прорваться в Англию, где она потом погибла в боях
Однако небольшая часть польского военного и гражданского флота в сентябре-середине октября 1939 г. прорвалась-таки в Швецию и Великобританию. А вот польская подводная лодка «Орёл», выйдя к 16 сентября к Таллину, сразу была интернирована Эстонией и, с согласия её властей с требованием МИДа Германии, подлежала выдаче германскому ВМФ на Балтике. Однако в ночь на 18 сентября экипаж подлодки (60 чел.) обезоружил эстонскую охрану и, несмотря на обстрел с эстонских военных судов и береговых орудий, «Орёл» смог выбраться в тот же день из гавани. Почти через 30 суток подлодка прибыла в Великобританию через территориальные воды Швеции и Дании на Балтике. В Стокгольме и Копенгагене требование Берлина интернировать польскую субмарину отвергли. Эта эпопея отражена в польском художественно-документальном фильме 1959 г. «Побег Орла».
Таким образом, неоспоримо, что буржуазно-националистическая Эстония соучаствовала в подготовке германского вторжения в Польшу и в её разгроме нацистами.
По понятной причине, в Эстонской ССР и с 1950-х годов в Польской Народной Республике данная «неудобная» тема стала «закрытой». Советские СМИ тоже её не особо жаловали – фильм «побег Орла» в СССР не демонстрировался. По некоторым данным, власти ПНР зондировали в 1948-49 гг. почву относительно получения с Эстонии в какой-либо форме компенсации за враждебную политику в конце 1930-х годов. В Москве эту идею не поддержали, зато в 1962 году передал военно-морским силам Польши современную подводную лодку, которой торжественно присвоили имя «Орёл», а в 1985 г., когда та устарела – ещё одну с таким же названием.
Алексей Чичкин
Использованная литература
Э.Р. Мартинсон, «Эстонский буржуазный национализм: слуги свастики», Таллин, т. 1, «Ээсти Раамат»,1962;
«О предложении делегации ПНР в отношении Эстонской ССР» (М., ДСП, Партиздат по списку допуска, 1949).
