Пользуясь снижением активности России в зоне ее традиционных внешнеполитических интересов, вызванным проведением военной спецоперации на Украине, Анкара активизировала усилия по материализации своей стародавней геополитической мечты – созданию Великого Турана. Одним из шагов навстречу ей стал очередной виток латино-кириллической эпопеи в Средней Азии.
Также турецкие эксперты заверили: реформа, призванная раз и навсегда переписать национальные идентичности тех народов, кому повелителем «Байрактаров» уготована судьба объединиться под этнонимом türkler (в турецком языке слова «турки» и «тюрки» переводятся одним этим словом – türkler), «по мере того, как политические и культурные условия будут благоприятствовать», охватит Иран, Восточный Туркестан и Афганистан, где проживает порядка 60 миллионов «турецкой аудитории».
Турецкий форсаж
«Тюркские государства переходят на единый алфавит, максимально приближенный к турецкому» – в такой безапелляционной форме турецкоязычные СМИ подвели итоги прошедшего в турецком городе Бурса «Семинара по общему алфавиту тюркского мира» и анонсировали о формировании комиссии по созданию единого алфавита на основе латиницы. Ее работа будет вестись под эгидой Организации тюркских государств, объединяющей Турцию, Азербайджан, Казахстан, Узбекистан, а также Киргизию – единственную из всей пятерки пользующуюся кириллическим алфавитом. Поэтому едва ли случайностью стоит считать тот факт, что первое заседание комиссии состоится в Бишкеке.
О том, что предстоящая реформа – вопрос политический, не имеющий никакого отношения к лингвистическим интересам национальных республик, успевших в 30-е годы XX века оценить «преимущества» латиницы, в турецком истеблишменте не скрывают и прямо заявляют, против кого «девочки дружат». «Для тюркских республик, которые стали независимыми, отделившись от Советов, переход с кириллицы на латиницу является символом культурной, а также политической независимости», – рассказал в интервью турецкому новостному каналу TRT Haber профессор Университета Гази Ахмет Биджан Эрджиласун, уточнив, что «кириллица, принятая в сталинскую эпоху тюрками под давлением», символизирует «зависимость от России». В свою очередь латиница, обещает эксперт, позволит тюркоязычным государствам стать частью «свободного и цивилизованного мира» – турецкого, конечно же. Последний, согласно новой политической карте, подаренной президенту Турции Реджепу Тайипу Эрдогану председателем Партии националистического движения Девлетом Бахчели, в перспективе будет простираться от Северного Ледовитого океана до Болгарии, включая фактически треть России (почти 20 ее субъектов), Балканы, Азербайджан, Казахстан, Киргизстан, Узбекистан, Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая, а также Монголию и часть Ирана.
Забота о распространении среди разбросанных по всему миру «братьев» (фигура политических речей Эрдогана, используемая им для наименования представителей тюркоязычного мира) турецкого языка и латиницы – одна из стратегий пантуранизма, крупнейшего турецкого проекта объединения алтайских и уральских народов, выступающего прямой антитезой геополитического евразийства. Рожденный полтора столетия назад в мозговых центрах британской, немецкой и австро-венгерской разведок в качестве инструмента ослабления Российской империи, тогда он был воспринят Портой безрадостно. «Цивилизованные» эфенди, вспоминал британский шпион Арминий Вамбери, оказались в некоторой степени обиженными попыткой европейцев «поставить их в один ряд с киргизами и бездомными кочевниками Туркестана», ибо для них «тюрклюк» (тюркство) был синонимом дикости и грубости.
Сегодня подобного рода союз под турецким началом – внешнеполитическая доктрина Анкары, следующей заветам идеолога турецкого национализма Юсуфа Акчуры. «С точки зрения интересов государства (Турции. – Я.Ш.), – утверждал он, – единственным верным элементом являются турки. Лишь на них базируясь, государство может идти по пути возрождения и усиления своей мощи. Будущее и вместе с тем спасение надо искать в тюркских народах, к национальному и государственному объединению которых должны быть направлены все наши усилия».
Ирония состоит в том, что градус турецкого высокомерия с тех пор не претерпел никаких изменений. Тюрки для турков – по-прежнему «невежественная деревенщина», «расходный материал», используемый для удовлетворения турецких геополитических амбиций.
Нецивилизованные методы «цивилизованного мира»
«Мы обречены на то, чтобы в тюркском мире было достигнуто соглашение об “Общем алфавите”» – лейтмотив большинства публикаций турецкоязычных СМИ последних пяти лет на тему турецких грез по временам, когда турецкий язык использовался в качестве литературного на землях от Великой Китайской стены до реки Дунай. И время исторического реванша, по мнению турецких экспертов, настало. «Политические, культурные и технологические условия для реализации великой страны Гаспирали Исмаил-бея, известного тюрколога, который выразил идею достижения единства в языке, идее, работе, – пишет турецкое издание Vatan, – сегодня находятся на самом высоком уровне в нынешней ситуации».
Ничего подобного, однако, не скажешь о методах, к которым прибегает Анкара для ускорения процесса релатинизации государств Средней Азии. Их два и оба циничны: выжидание («Ленин мертв, есть те, кто пытается сохранить свою идеологию в живых… Мы потерпим еще немного, старые головы вымирают…») и отрицание («Нужно собраться с мыслями и пойти по пути отторжения советского наследия»). Первый, между прочим, успешно использовался Турцией в годы Второй мировой войны, второй – после, когда страна приступила к формированию имиджа страны-пацифиста, де-юре сохранявшей нейтралитет в противостоянии двух мировых военно-политических коалиций, но де-факто служившей сырьевым придатком нацистской Германии и огородным пугалом на границах с Советской Арменией в обмен на обещания передачи ей отдельных территорий страны Советов. И именно тогда, в начале 40-х годов прошлого столетия в Турции стали публиковаться первые карты мифического Турана, включавшего советский Кавказ, Крым, Поволжье и Среднюю Азию, где турецкие эмиссары неустанно вели антисоветскую пропаганду.
Кстати сказать, прогерманская ориентация Турции – до 1938 года верного союзника и крупнейшего партнера Советского Союза на Ближнем Востоке – и разыгравшийся у нее накануне Второй мировой войны пантуранский аппетит стали одной из причин перехода в 1940 году тюркоязычных советских республик, 10 лет пользовавшихся латиницей, на кириллицу. Однако основополагающим стал тот факт, что «алфавит революции» так и не решил проблему безграмотности. Несмотря на рост количественных показателей – повсеместное открытие школ и увеличение в них числа учащихся, качественные показатели – грамотность учителей и учащихся к середине 30-х годов XX столетия оставляла желать лучшего. «…Учащиеся не овладевают в достаточной степени основами наук (родной язык, математика, география, обществоведение и история), весьма плохо читают и зачастую не понимают прочитанного, плохо усваивают арифметические действия с целыми числами, не умеют читать географические карты», – говорилось в отчете о состоянии начальных школ Киргизской ССР за 1935 год.
Сложности возникали преимущественно в связи с необходимостью одновременно изучать графические системы разных по своей природе письменных систем: латиницы – для обучения на родном языке, кириллицы – при изучении русского, ставшего в 1938 году решением ЦК ВКП (б) и СНК СССР обязательным предметом в школах национальных республик и областей. Кириллизация национальных алфавитов решила эту проблему, положила начало стремительному развитию национальных литературных языков, ускорила темпы культурного, а за ним и экономического роста, став за 80 лет, по словам профессора М.Дж. Тагаева, «культурным кодом» среднеазиатских народов, позволяющим хранить знания, традиции, обычаи, мифы и поверья прошлого, а на базе имеющихся знаний добывать новые, осуществляя связь времен и поколений.
Второе пришествие латиницы
Свою несостоятельность латиница успела доказать не единожды. Реформа, начатая в 1993 году в Узбекистане с намерения покончить с советским наследием, дистанцироваться от России и сделать «реверанс» в сторону Турции стала пробуксовывать уже в 1995-м – с началом охлаждения узбекско-турецких отношений. Тогда власть отказалась от турецкой графической основы, введя в алфавит собственные диакритические знаки. Однако отсутствие четкой программы действий, квалифицированных специалистов и финансовых средств привели страну к «алфавитному двоевластию», разделившему ее надвое: читающих на кириллице и читающих на латинице.
Последних в Узбекистане около 10 миллионов человек – 30% населения в возрасте от 15 до 35 лет, принесенных в жертву алфавитной реформе. Лишенные возможности получить качественное образование и овладеть нормами родного языка, за 20 лет поменявшимися уже трижды, они ко всему прочему оказались выброшенными за пределы своего национально-культурного микрокосма, последние сто лет формировавшегося в кириллических символах: согласно официальным данным, книгами, изданными на узбекской латинице, укомплектованы всего 20% библиотечных фондов республики.
Исправить ситуацию, а заодно покончить с «русским алфавитом» власти Узбекистана намерены в 2023 году, приняв проект латиницы, максимально приближенный к турецкой. По такому же пути, вероятнее всего, пойдет Казахстан, с 2017 года безуспешно апробировавший уже три варианта национального алфавита на основе латиницы. О том, что по поводу перехода на турецкий алфавит думают в преддверии первого заседания комиссии по созданию единого алфавита в Бишкеке, пока неизвестно. Ни в русскоязычном, ни в киргизоязычном медиапространстве официальных заявлений пока не звучало, если не считать комментария, данного председателем Национальной комиссии по государственному языку и языковой политике при президенте КР Каныбеком Осмоналиевым в ходе «Семинара по общему алфавиту тюркского мира» в Бурсе: «После Казахстана мы тоже пройдем. Наша очередь. Это мероприятие – первый шаг к этому».
***
Факт очевидный: латиница для тюркских языков неудобна и переход на нее грозит национальным республикам множеством кризисов, однако еще опаснее будут последствия от принятия единого алфавита на основе турецкой латиницы: унификация национальных графических систем закончится унификацией национальных языков. Турецкие коллеги этого не скрывают, бессовестно заявляя: «В процессе перехода на латинский алфавит тюркские республики пытаются ввести в систему письма множество букв, отражающих особенности их языков. Это негласно поддерживается в том числе российской политикой и ее сторонниками, что усложняет ситуацию. Тюркский мир не должен попадаться на эту удочку. Тюркские племена должны как можно скорее отбросить в сторону беспокойство о “племенничестве” и отстаивать надплеменное осознание “тюркскости”».
На чью «удочку» клевать – решать, выражаясь терминологией Анкары, «тюркским племенам», которым, однако, не нужно забывать о том, что неправильный выбор чреват потерей и национальных языков, и «национальных квартир».
