2022 год стал испытанием на прочность энергосистемы Казахстана. Год начался с блэкаута в Алматы и во всём южном энергоузле, включая энергосистемы Узбекистана и Кыргызстана. В марте на петропавловской ТЭЦ-2 обрушилась труба. В начале ноября из-за поломки на ТЭЦ в Риддере без тепла остались свыше 20 тысяч человек. Очередное ЧП случилось в городе энергетиков – Экибастузе, который остался без тепла и горячей воды в 30-градусный мороз в ночь на 27 ноября.
Независимый эксперт, заслуженный энергетик Жакып Хайрушев поделился с Informburo.kz своим видением, что происходит в отрасли и что предпринять, чтобы аварии в стратегической сфере не повторялись.
– Жакып, очевидно, что в Казахстане участились ЧП на энергообъектах в разных городах и регионах Казахстана. С чем это связано, на ваш взгляд?
– В последнее время это и правда стало происходить слишком часто. Как будто энергосистема терпела-терпела, а потом разом посыпались аварии. Какое-то тотальное невезение, я бы сказал.
Понятно, что у оборудования есть некий предел службы, даже если эксплуатация проходит более-менее в допустимых условиях… Очевидно, чтобы не случались форс-мажоры, оборудование необходимо поддерживать в рабочем состоянии: то, что изношено, менять на более совершенное. Я бы сказал, что процентов 70% оборудования, которое сегодня эксплуатируют на энергообъектах страны, современная промышленность просто не выпускает.
В РК функционируют 37 теплоэлектроцентралей (ТЭЦ) разных форм собственности.
Две трети из них работают свыше 50 лет.
Износ основного оборудования составляет 66%.
Суммарная располагаемая электрическая мощность всех ТЭЦ – 6517 МВт (33,8% от общей располагаемой мощности электростанций), располагаемая тепловая мощность – 20 135 Гкал/ч.
Поэтому даже если срочно нужно что-то поменять, то его приходится искать, к примеру, на каких-то российских энергопредприятиях, тоже еле живых и работающих на аналогичном оборудовании.
– Напоминает ситуацию с авторазборами, где ищут запчасти для подержанных, порой раритетных автомобилей…
– Я помню, как на электрических сетях в Уральске сгорел предохранитель. Его не оказалось на складе предприятия. Поискали в интернете и выяснили, что его сняли с производства. Мы нашли такие предохранители у российских коллег в Екатеринбурге. Это была целая история: пока заплатили, пока привезли. И всё это надо было проводить через тендер, а россиян тендер не интересовал от слова совсем.
Так вот, ЧП в Экибастузе связано с теплотехническим оборудованием, а оно ещё старше.
– Непонятно, как в Экибастузе – городе энергетиков произошла авария…
– Я жил в Экибастузе почти 20 лет. Зимы там суровые: минус 30 – это ещё не предел. Не знаю, почему аварии участились, но могу предположить.
Несколько лет назад, когда объекты в Казахстане стали устаревать, было принято решение передать их в собственность частным инвесторам. Но те тоже понимали, что в старые предприятия надо вкладывать и вкладывать, а денег лишних, как известно, ни у кого не бывает. И тогда в 2009 году было принято решение запустить программу “Тариф в обмен на инвестиции”.
С 2009 по 2015 год в стране действовала программа “Тариф в обмен на инвестиции” с внедрением предельных тарифов на электрическую энергию. За это время в республике был создан среднесрочный резерв мощности. За несколько лет действия программы ввели в эксплуатацию 1,2 ГВт новых мощностей и восстановили 1,7 ГВт мощностей, которые в итоге и покрыли возникший дефицит.
Очень хорошая программа была. Многие энергопредприятия тогда обновили свои фонды. Конечно, были и недостатки. Тогда звучали обвинения, что некоторые из участников программы получили незаконные дивиденды. Наверняка так и было, но в целом программа себя оправдала.
– После сентябрьского Послания президента Казахстана эксперты вновь обсуждают аналогичную программу.
– Я бы её назвал “Тариф в обмен на инвестиции 2.0”. Я возглавляю экспертную группу при НПП “Атамекен”, в которую вошли представители всего казахстанского рынка электроэнергетики. Мы со своей стороны в Министерство энергетики внесли 10 чётких предложений (вместе с подпунктами получилось около 20 предложений) о том, каких первоочередных перемен требует отрасль.
Но парадокс в том, что Министерство энергетики – не основной исполнитель. Фактически отрасль сегодня разобщена, её деятельность курируют несколько ведомств. Например, за котельные менее 100 гигакалорий отвечает Министерство индустрии и инфраструктурного развития. За тариф на электрическую энергию отвечает у нас Минэнерго, и отвечает за это головой. А вот тарифы на теплоснабжение находятся в ведении Министерства национальной экономики.
Поэтому Минэнерго в релизе об аварии на Экибастзской ТЭЦ в конце приписало что-то вроде: “Необходимо отметить, что тарифы на тепло утверждает Министерство национальной экономики”.
Это я к тому, что одно ведомство утверждает тарифы, а за состояние отрасли отвечает другое. Но это же нонсенс!
Тарифы на тепло и электроэнергию в Казахстане давно стали не экономическим вопросом, а политическим. Поэтому в Миннацэкономики, когда речь заходит о тарифах, говорят: нельзя поднимать, в стране скоро выборы или ещё что-то.
Чтобы заявлять о пересмотре тарифов, нужно рассматривать программу развития того или иного энергопредприятия. А кто в этом ведомстве будет её изучать – экономист или юрист?
Все эти вопросы мы поднимали на совете отечественных предпринимателей. Министерство нацэкономики упирается, слышать специалистов не хочет.
Или возьмём Энергонадзор. Этот прежде мощнейший надзорный орган превратился в некий придаток Минэнерго, который только констатирует ту или иную аварию: “Ой, труба упала!” А ведь специалисты Энергонадзора должны были ещё раньше следить за показателями предприятий, чтобы не допустить ЧП. Легче же болезнь предотвратить, чем лечить. Для этого у людей существуют скрининги, медосмотры. Так же и с энергопредприятиями должно быть.
– Как на ваши предложения отреагировали в правительстве?
– Протокол и наши предложения – две кардинально разные вещи. На совещании премьер-министр поддержал все наши предложения, потом через неделю опубликовали протокол с совершенно другими формулировками.
По программе “Нефть в обмен на инвестиции” мы подняли в том числе два вопроса о справедливом тарифообразовании на тепло и создании единого регулятора в сфере теплоснабжения, который должен быть выше Минэкономики.
Министерство упирается: “Нет, мы сами будем утверждать тарифы!”. Но могут ли специалисты из этого министерства отличить гигаватты от мегаватт или гигакалории от мегапаскалей? Предполагаю, что не могут. Тогда как они оценивают инвестпрограммы предприятий и уж тем более всей отрасли? Почему они утверждают тарифы?
Ни в одном районном или областном городе нет схем теплоснабжения. Это вопрос номер два по важности после тарифов. Это же не просто схемы, это документ, в котором должны быть указаны перспективы развития тепловых сетей, котельных, ТЭЦ. В каком объёме нужны средства, как они будут расходоваться. Они должны быть синхронизированы с республиканскими программами, планы должны реализовываться с расчётом на опережение. То есть должен быть запас прочности в 20-30%, а то и выше, чем того требуют потребители на данном этапе.
– В связи с аварией в Экибастузе встал вопрос о передаче энергообъектов из частной собственности в государственную. Как вы считаете, это взвешенное решение?
– Ну, заберут, а дальше что? Думаете, из бюджета польются деньги на ремонт?.. Дело не в собственнике. У нас по Казахстану десятки ТЭЦ, которые находятся в ещё более худшем состоянии, чем Экибастузская. Достаточно вспомнить Кентау или Степногорск. Нужно пересматривать тарифы и программы модернизации предприятий, без которых подача тепла в дома попросту невозможна. Посмотрите на примере Экибастуза.
Утверждённая инвестпрограмма “Экибастузтеплоэнерго” на 2022 год составляет 537 млн тенге. Предприятие имеет 10 котлов, на капитальный ремонт каждого требуется 1,5 млрд тенге.
Износ тепловых сетей в городе составляет 86%. При этом в тарифе утверждаются затраты на ремонт лишь 4-5 км квартальных сетей. Между тем для снижения износа необходимо ежегодно в течение 10 лет ремонтировать не меньше 35 км сетей.
Если мы тарифы на электричество и тепло поднимем, то это не только мне будет хорошо, всем будет. Согласен, что просто поднять тариф не получится. Для малообеспеченных казахстанцев параллельно нужно внедрять инструменты адресной компенсации коммунальных платежей. Но это же всё решаемо. Как и сокращение кадрового голода в энергетике.
Этот вопрос мы тоже задавали правительству. Сегодня забрали часть образовательных грантов для подготовки будущих инженеров. Видимо, опять их отдали экономистам и юристам. Мне чиновники возражают, что в Казахстане очень небольшой процент молодых инженеров устраивается по специальности. Но это тоже комплексная проблема! Молодой специалист хочет какие-то гарантии, какой-то социальный лифт (то же повышение в должности в течение трёх-пяти лет), ему нужна льготная ипотека, чтоб семью завести, остаться в регионе. А ему лишь крошечную зарплату предлагают: вот тебе 40 тысяч тенге и живи как хочешь.
Энергетика сегодня – это комплекс проблем и решений. Мы пока только бегаем и тушим пожар то в Петропавловске, то в Риддере, теперь – в Экибастузе…
– Если часть домов в Экибастузе до сих пор не подключили к отоплению, то они будут весны теперь ждать?
– Конечно, нет. Энергетики такого никогда не допустят. Я участвовал в ликвидации нескольких таких аварий. Могу сказать, что даже если будет циркулировать холодная вода, система не замёрзнет. Конечно, специалисты не допустят разморозки системы, будут поддерживать циркуляцию и ремонтировать повреждённые участки.
Если объявили в Экибастузе ЧС, значит, ремонт будут проводить без тендеров, очень оперативно. И в этот раз энергетики справятся с аварией, но где гарантия что подобное не случится в другом городе?.. Поэтому, пока не поздно, надо принимать отраслевую программу и действовать.
