Международный уголовный суд (МУС) создан на основе международного договора – Римского статута (РС) от 17 июля 1998 года По состоянию на 1 апреля 2024 года сторонами РС являются 124 государства. Несмотря на кажущийся внушительным численный состав участников, данный договор не может считаться универсальным. В нем, в частности, не участвуют три из пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН – Россия, Китай и США; промышленно развитые и густонаселенные – Индия, Пакистан, Турция, Малайзия, Индонезия; государства Арабского Востока, за исключением Иордании и Туниса; многие другие государства. В разное время о намерении не становиться сторонами РС заявили ранее подписавшие его Израиль, Россия, США и Судан.
Самым ярым противником деятельности МУС являются США. Правительство США хотя и подписало Римский статут в 2000 году, но уже в 2002 году отозвало свою подпись.
Администрация Буша-младшего под предлогом защиты своих военнослужащих полностью отказалась от участия в Римском статуте, назвав его нарушающим национальные интересы и суверенитет США. Кроме того, в 2002 году был принят специальный Закон о защите американских военнослужащих, который разрешил применение военной силы для освобождения любого американского гражданина либо граждан из числа союзников США, задержанных на территории какого-нибудь государства по ордеру МУС. США заключили также двусторонние соглашения с рядом стран, в которых обязали их не выдавать подозреваемых американских граждан Международному уголовному суду, а в случае нарушения этих договорённостей США прекратят оказывать им военную помощь и любую иную поддержку.
12 апреля 2019 года Международный уголовный суд отказался расследовать действия американских военных в Афганистане. Президент США Дональд Трамп назвал данное решение суда «крупной международной победой».
В июне 2020 году администрация Трампа использовала все доступные инструменты для давления на МУС. Генеральный прокурор США Уильям Барр заявил: «Мы обеспокоены тем, что иностранные державы, такие как Россия, манипулируют МУС, преследуя собственную повестку дня […] У правительства США есть причины сомневаться в честности МУС. Министерство юстиции США получило существенную и вызывающую доверие информацию, которая вызывает серьёзную обеспокоенность относительно продолжительного периода финансовой коррупции и злоупотреблений на высшем уровне в аппарате прокурора. Эта информация ставит под сомнение честность расследований МУС». 11 июня 2020 года Трамп подписал приказ № 13928, предусматривающий ввод санкций против сотрудников МУС, независимых следователей и журналистов, помогающих находить доказательства военных преступлений, совершённых гражданами и военными США.
2 сентября 2020 года США ввели санкции против прокурора Фату Бенсуды и основателя МУС Факисо Мочочоко, так как МУС «продолжает действовать против американцев», а прокурор суда оказывает ему поддержку в этом.
в 2002 году Советом Безопасности ООН также была принята резолюция № 1422 сроком на один год, согласно которой решения МУС не имеют силы по отношению к гражданам страны, не являющейся членом Римского статута. В 2003 году по настоянию США, к этому времени уже вторгшихся в Ирак, была принята аналогичная резолюция № 1487 (также сроком на один год).
Российская Федерация подписала Римский статут 13 сентября 2000 года, однако так и не ратифицировала его и, таким образом, государством — участником Международного уголовного суда не являлась.
17 марта 2023 года Международный уголовный суд выдал ордер на арест президента России Владимира Путина и уполномоченного при президенте РФ по правам ребёнка Марии Львовой-Беловой по подозрению в незаконной депортации украинских детей в Россию в ходе вторжения в Украину].
В ответ, 20 марта 2023 года, Следственный комитет России (СКР) возбудил уголовное дело против судей и прокурора МУС. В рамках возбужденного СКР уголовного обвинения выдвинуты в адрес прокурора МУС Хана Карима Асада Ахмада и судей МУС Томоко Аканэ, Розарио Сальваторе Айталы и Серхио Херардо Угальде Годинеса. Обвиняемым инкриминируются преступления, определяемые следующими статьями УК РФ:
- ч. 2 ст. 299 УК РФ (привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности, соединённое с незаконным обвинением в совершении особо тяжкого преступления),
- ч. 1 ст. 30 УК РФ (приготовление к преступлению и покушение на преступление),
- ч. 2 ст. 360 (подготовка к нападению на представителя иностранного государства, пользующегося международной защитой, с целью осложнения международных отношений).
Также российским МВД фигуранты уголовного дела (в частности Хан Карим Асад Ахмада) объявлены в розыск.
24 июня 2024 года Международный уголовный суд в Гааге выдал ордера на арест С.Шойгу и В.Герасимова в связи с предполагаемыми военными преступлениями в ходе российского вторжения на Украину.
Совет безопасности РФ назвал ордера МУС на арест Герасимова и Шойгу юридически бессмысленными и «элементами гибридной войны Запада против России», заявив, что «юрисдикция МУС не распространяется на Россию».
20 мая 2024 года прокурор МУС Карим Хан попросил суд выдать ордер на арест премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху, министра обороны этой страны Йоава Галанта по обвинению, помимо прочего, в убийстве мирных жителей, использовании голода как способа ведения войны и других военных преступлениях. Также Хан запросил ордера на арест трех лидеров группировки ХАМАС Исмаила Хании, Мухаммада Дейфа и Яхьи Синвара, которые, по его мнению, виновны в преступлениях против человечности и военных преступлениях. Нетаньяху после этого заявил, что «это не остановит ни меня, ни нас», а президент Израиля Ицхак Герцог назвал действия суда «запредельно возмутительными» и сказал, что они «показывают, до какой степени международная судебная система находится под угрозой краха». Выдача ордеров в конечном итоге была отложена 28 июня 2024 по требованию Великобритании.
24 мая МУС также, по обращению ЮАР постановил, что Израиль должен немедленно остановить проводимую им военную операцию в Рафахе, обеспечить сохранность любых доказательств предполагаемого геноцида в секторе Газа и допустить в регион следователей, уполномоченных судом. Однако, 28 июня палата предварительного производства МУС отложила выдачу ордера на арест Нетаньяху, Галанта и лидеров ХАМАС. Это было сделано по требованию Великобритании.
Израиль отверг какое-либо участие МУС в любом юридическом урегулировании событий на территории Палестины. С точки зрения Израиля, Палестина не является суверенным государством, а сам Израиль не подписывал Римский статут и не подпадает под юрисдикцию этого суда. С точки зрения МУС, при этом, Палестина является его государством-участником с 1 апреля 2015 года.
5 февраля 2021 года Международный уголовный суд постановил, большинством голосов, что его территориальная юрисдикция распространяется на палестинские территории, занятые Израилем с 1967 года, а именно сектор Газа и Западный берег, включая Восточный Иерусалим. Израиль, при этом, отказался сотрудничать с МУС.
Деятельность МУС как межгосударственного судебного органа должна осуществляться в точном соответствии с положениями договора, на основании которого он создан, то есть РС. Вместе с тем применение и толкование Статута (и иных документов, регламентирующих деятельность МУС) должно осуществляться на основе и при непременном соблюдении норм действующего международного права, в первую очередь Устава ООН и закрепленных в нем принципов международного права.
Как отмечается в преамбуле к РС и его статье 1, МУС должен дополнять (а не подменять собой) национальные органы юстиции. Согласно статье 5 указанного международно-правового акта, юрисдикция Суда ограничивается самыми «серьезными преступлениями, вызывающими озабоченность всего международного сообщества». Под эту категорию подпадают преступление геноцида, преступления против человечности, военные преступления и преступление агрессии.
При этом МУС обладает юрисдикцией в отношении указанных преступлений, только если они были совершены на территории (или на борту морского или воздушного судна) государства – участника РС либо его гражданином (статья 12).
Решение о выдаче ордеров на арест президента России принято в нарушение общепризнанных норм международного права об иммунитете должностных лиц государства, в том числе об абсолютном иммунитете действующего главы государства от иностранной уголовной юрисдикции.
Правовой смысл выдачи МУС ордера на арест заключается в наложении на государства, участвующие в РС, обязательства арестовать лицо, в отношении которого выдан ордер. Однако в случае, когда данное лицо пользуется иммунитетом как должностное лицо государства, не участвующего в МУС, а Суд не заручился сотрудничеством такого государства, выдача подобного ордера противоречит статье 98 РС. Следовательно, он является противоправным.
Противоправными будут и попытки исполнить неправомерно выданные ордера.
Таким образом, попытка какого-либо государства привести в исполнение ордер на арест от 17 марта 2023 года станет международно-противоправным деянием и повлечет его международно-правовую ответственность.
Решения международных судов должны выноситься на основе права; политические соображения должны учитываться в той мере, в какой они подкрепляют юридические выводы. В этом отношении нижеследующие примеры демонстрируют чрезмерную зависимость Суда от политических факторов.
Такая зависимость, равно как и желание отдельных государств оказывать неприемлемое политическое давление на МУС, особенно ярко проявились после начала расследования Судом предполагаемых преступлений американских военнослужащих в Афганистане. Беспрецедентным в истории международных судов стало решение Президента США Д.Трампа ввести индивидуальные санкции в отношении Прокурора МУС Ф.Бенсуды, нескольких высокопоставленных чиновников ее Канцелярии и даже членов их семей[50]. Более того, Вашингтон пригрозил принять ограничительные меры против любых юридических и физических лиц, которые будут оказывать МУС содействие в осуществлении противоречащей интересам США деятельности.
Сменивший в феврале 2021 года Ф.Бенсуду К.Хан в качестве одного из первых шагов на своем посту направил в Палату предварительного производства запрос о возобновлении рассмотрения афганского дела. Однако речь в нем шла о переориентации работы на расследование преступлений талибов и ИГИЛ и понижении приоритетности других аспектов дела. Прокурор обосновал такое решение, во-первых, недостатком финансовых и кадровых ресурсов, во-вторых, более серьезным, по его мнению, характером преступлений, совершенных террористическими организациями. В практическом же плане это означало прекращение изучения американских преступлений в афганском деле. Даже если предположить, что К.Хан добросовестно исходил сугубо из правовых соображений, его решение деприоритизировать расследование преступлений военнослужащих НАТО невозможно оценивать вне контекста ограничительных мер США против предыдущего Прокурора МУС. Можно предположить, что именно эти санкции стали главной движущей силой смены подхода Канцелярии Прокурора МУС к расследованию по Афганистану. Примечательно, что американские санкции против прокурора МУС были отменены 1 апреля 2021 года, то есть менее чем через два месяца после вступления К.Хана в должность.
Политизированный подход также проявился в расследовании МУС ситуации в Грузии (имеются в виду события в Южной Осетии в июле-сентябре 2008 г.). В данном деле Канцелярия Прокурора МУС:
– последовательно игнорировала поступавшую к ней информацию, свидетельствующую о совершении преступлений по Римскому статуту грузинскими военнослужащими;
– на протяжении многих лет не проявляла активности в расследовании (очевидно, осознавая, что привлечение к ответственности представителей лишь одной стороны конфликта будет воспринято как небеспристрастное);
– запросила выдачу ордеров на арест в отношении трех граждан Южной Осетии 10 марта 2022 года – спустя две недели после начала Россией специальной военной операции и резкого обострения геополитической обстановки;
– после выдачи этих ордеров объявила о закрытии расследования.
Эту последовательность событий сложно рассматривать иначе как подтверждение того, что расследование ситуации в Грузии с самого начала мыслилось как политический проект.
Политическую ангажированность МУС иллюстрирует и его подход к расследованию ситуации в Палестине. Несмотря на обилие задокументированных преступлений по Римскому статуту, а также неоднократные обращения в Суд различных государств (ситуация была впервые передана МУС Палестиной еще в 2009 году, официально – в 2018 году, а также Палестиной, ЮАР, Боливией, Бангладеш, Коморскими островами и Джибути в ноябре 2023 года, Чили и Мексикой в январе 2024 г.), начатое в марте 2021 года официальное расследование фактически стоит на месте.
Примечателен, помимо прочего, контраст между подходом действующего Прокурора МУС (и его предшественников) к ситуациям на Украине и в Палестине. В первом случае К.Хан 28 февраля 2022 года напрямую призвал заинтересованные государства передать ситуацию в МУС (дабы избежать необходимости обращения в Палату предварительного производства за разрешением начать расследование, что требуется в случае возбуждения дела по инициативе самого Прокурора). 1-2 марта того же года ситуация была передана Суду 39 государствами, а уже 2 марта Прокурор объявил о начале расследования.
В случае же с Палестиной со времени первой передачи прошло 15 лет, но расследование почти не продвинулось.
Нельзя обойти вниманием шаги МУС в контексте украинского кризиса. Выдаче ордеров на арест 17 марта 2023 года сопутствовали, в частности, следующие события:
– замена одного из трех судей Палаты предварительного производства 21 февраля 2023 года – за один день до поступления обращения Прокурора о санкционировании ордеров на арест, хотя и произведенная по просьбе судьи А.Миндуа (ДРК), взявшего отвод со ссылкой на занятость другими делами;
– освобождение в тот же день из мест лишения свободы в Великобритании родного брата Прокурора, пусть даже о дате условно-досрочного освобождения после отбытия половины назначенного срока заключения (18 месяцев) было известно со дня его начала – 22 мая 2022 года;
– выдача ордеров за три дня до проведения донорской конференции, на которой предполагался сбор средств на расследование «российских военных преступлений» по линии МУС.
Эти совпадения – замена судьи, освобождение ближайшего родственника Прокурора – К.Хана, выдача ордера на арест накануне донорской конференции, приведенные в брифинге официального представителя МИД России от 30 марта 2023 года, дали основания утверждать, что «вся эта история была придумана заранее… Прокурор и судьи послушно следуют курсу, установленному западными спонсорами».
В своей деятельности Суд слишком расширительно толкует положения самого Римского статута (в частности, относительно юрисдикции Суда ratione temporis и ratione loci, а также принципа комплементарности), явно выходя за рамки предоставленной ему государствами-участниками компетенции. Это сочетается с избирательным правоприменением, контрпродуктивной ролью МУС в урегулировании конфликтов, его подверженностью ненадлежащему политическому давлению, использованием Суда странами для сведения счетов с оппонентами, вынесением противоречащих друг другу решений, а также проблемами с коллегиальностью.
Совокупность этих нарушений и недостатков, их последовательный и осознанный характер, а также продемонстрированные Судом неспособность и нежелание устранять их позволяют говорить о постепенной утрате МУС легитимности
При создании международной организации, в том числе в виде органа правосудия, государства не вправе наделить организацию полномочиями, которыми они не обладают сами. В частности, уголовная юрисдикция государств в силу общепризнанных норм международного права ограничена иммунитетом иностранных должностных лиц. В этих условиях юрисдикция созданного государствами международного органа уголовного правосудия также ограничена такими иммунитетами. Претензии МУС на то, что в силу своего «международного» характера он не связан данным ограничением применительно к должностным лицам государств, не участвующих в Римском статуте, не имеют оснований в международном праве.
В своей практике МУС неоднократно нарушал как положения собственного статута, так и общепризнанные нормы международного права. Среди наиболее очевидных нарушений – попытки осуществления юрисдикции в отношении деяний, предположительно совершенных на территории и гражданами государства, не участвующего в Римском статуте.
Претензии МУС на уникальную международную роль проистекают из представления его создателей об особом вкладе уголовного правосудия в дело урегулирования конфликтов и постконфликтного примирения. Этими представлениями, в частности, продиктованы заложенные в Римский статут формы взаимодействия МУС с Советом Безопасности ООН. Однако практика МУС и реакция государств и их объединений на многие решения Суда и его Прокурора показывает, что данному институту не удалось вписаться в международную систему поддержания мира и безопасности. Напротив, МУС неоднократно становился фактором, осложняющим урегулирование межгосударственных и внутригосударственных противоречий.
Так называемые ордера на арест, выданные Международным уголовным судом в отношении Президента Российской Федерации и уполномоченного при Президенте Российской Федерации по правам ребенка, являются неправомерными с точки зрения как общего международного права, так и Римского статута. Выдав эти ордера, МУС как международная организация совершил международно-противоправное деяние.
Национальное исполнение ордеров на арест, выданных МУС, является формой осуществления государством своей собственной уголовной юрисдикции. Попытка исполнения ордера на арест, выданного МУС в отношении должностных лиц государств, не являющихся участниками РС и в отсутствие соответствующего решения СБ ООН, стала бы нарушением норм об иммунитетах и, следовательно, международно-противоправным деянием соответствующего государства, влекущим международную ответственность этого государства.
В своей деятельности МУС отошел как от своих первоначальных целей, заложенных Римским статутом, так и в целом от норм и принципов международного права. Налицо признаки его политизации и ангажированности. Совокупность допускаемых МУС и его прокурором нарушений международного права, процедурных упущений, вмешательства посторонних политических факторов, позволяет ставить вопрос об утрате Судом авторитета в глазах значительной части международного сообщества и как следствие – его легитимности.
Международный уголовный суд в Гааге, 17 марта 2023 года выдал международные ордера на арест президента России Владимира Путина, а также уполномоченной по правам ребенка Марии Львовой-Беловой. Их обвиняют в незаконной депортации украинских детей.
Судьи Международного уголовного суда добавляют, что у них есть достаточные основания считать, что Путин лично несет ответственность за эти преступления и как непосредственно причастный к ним, и как руководящее лицо, чьи подчиненные с его попустительства или при его одобрении совершали эти преступления. Уполномоченную по правам ребенка Марию Львову-Белову МУС подозревает в том же преступлении согласно тем же статьям Римского статута, что и Путина.
Международный уголовный суд нашел способ привлечь к ответственности Владимира Путина. Сделать это было не так уж легко. Самое очевидное преступление, за которое обычно отвечают лидеры государств, — это преступление агрессии, то есть сам факт применения вооруженной силы против суверенитета, целостности и независимости другого государства. Поскольку Россия вторглась на территорию Украины и оккупировала ее часть, обвинение в агрессии могло бы стать самым ожидаемым. Но юридически сделать этого невозможно. МУС вправе расследовать преступление агрессии только в том случае, если обе стороны военного конфликта являются участниками МУС. Ни Россия, ни Украина не являются.
Еще в июне бывший прокурор МУС Луис Морено Окампо говорил, что наиболее простой способ привлечь президента к ответственности — это расследовать преступление против человечества, а именно — вынужденное перемещение людей.
Выдача ордера на арест — важный шаг для МУС. Но еще важнее, что Международный уголовный суд не выносит заочных приговоров. То есть, для того, чтобы дело Путина разобрали в суде, он должен лично присутствовать в Гааге. А шансы на это невелики.
Эксперты сомневаются, что МУС когда-либо получит реальную возможность судить Владимира Путина.
2 сентября Путин был с официальным визитом в Монголию. Он принял участие в торжестве, посвященном 85-летию совместной победы советской и монгольской армий над войсками Японии на реке Халхин-Гол и выступил на праздничном приеме. И при этом принимающая страна благополучно проигнорировала постановление МУС, который требовал произвести арест нашего президента.
Весь мир обсуждает отказ Монголии выполнить ордер МУС по аресту Путина – он был выдан Гаагой за эвакуацию украинских детей из зоны боевых действий. Именно их, кстати, потом неожиданно нашли в Германии.
Поэтому юридические основания для действий МУС в Гааге выглядят сомнительно. Украинские дети, которые фигурируют в деле и находятся в Германии, получают соответствующие выплаты, как и прочие беженцы, из бюджета ФРГ. Несмотря на это, ордера на арест МУС не отменены, что само по себе говорит о качестве и объективности этого “правосудия”. Нет ни качества, ни объективности. Понятное дело, что во всем мире это видят, и ретиво исполнять команды из Гааги не спешат, даже при наличии формального членства в МУС. В любом случае невыполнение Улан-Батором своих обязательств в рамках Римского статута серьезно ослабляет, если не обнуляет авторитет МУС.
Ради пропагандистского эффекта было вынесено заведомо невыполнимое решение.
Источник
